Революция чувств

Глядя, на уверенные жесты Николая Кузьмича, его пламенную речь в защиту действующей власти, подчиненные не догадывались, какие страсти бушевали в душе старого коммунальщика. Кузьмич и сам не знал, кто лучше для Закраины, «Партия Губерний» во главе с Япановичем или «Наша Закраина» с Юбченко. Кто из противоборствующих политических сил способен улучшить жизнь простых людей, накормить их досыта, одеть, обуть, отремонтировать дороги, крыши в домах, починить прогнившие канализационные стоки, сделать жизнь удобной и комфортной, человеческой. Кто из закраинских политиков способен о людях думать, а не жить схемами, как присосаться к бюджетному корыту, чтобы обескровить двуногий человеческий скот, сделать его еще более голодным и зависимым. Жить в стране, где безукоризненно действует система тройных стандартов, для Пузикова привычно: думать одно, говорить другое, делать, как прикажет начальство, третье. Что человек чувствует, чего он хочет, у закраинцев не спрашивают. Люди превратились в электорат, а до и после выборов в нем никто не нуждается. Расходный биологический материал. Сегодняшний день – не исключение. Руководство вызвало и приказало вывести народ на митинг в поддержку Виктора Япановича. Николай Кузьмич не сомневался, часть его подчиненных голосовала за кандидатуру от нынешней власти, другая за оппозицию, за Юбченко. На митинг в поддержку Виктора Япановича приказано вывести всех работников ЖЭКа, без права на личные политические убеждения. Узнав, что его подчиненные самостоятельно собрались в актовом зале, и в рабочее время смотрят телевизор, Николай Пузиков страшно рассердился. Потом осознал, в Киевске сейчас решается судьба страны, люди хотят знать, чем закончится противостояние, поэтому выключить телевизор и разогнать работников мести дворы, ремонтировать водопроводные сети он не в силах.

Николай Кузьмич деловито плюнул на большую ладонь правой руки и одним отработанным движением убрал растрепавшиеся редкие волосы со своего вспотевшего лба, откашлялся и продолжил:

– Значит так, граждане, митинг в поддержку Виктора Япановича состоится сегодня в 20.00 на площади Фестивальной. Явка обязательна, – народ зашумел, особенно женщины. В это время они смотрят сериал, сегодня в 35-й серии главная героиня должна сообщить возлюбленному, что она ждет от него ребенка. А здесь митинг, явка обязательна!

Николай Кузьмич почувствовал недовольство коллектива, он нервно почесал небритое лицо и продолжил:

– Товарищи, нам с вами поручена высокая миссия, родину защищать. Ломать государственный строй мы не дадим. Пусть оранжевые дерьмократы кричат громче всех, а мы поможем власти. Букашкина!

– Я здесь Николай Кузьмич.

– Составь список всех наших, кто придет на митинг, а на тех, кто не придет, мы найдем управу. Я лично буду разбираться.

– Будет сделано, Николай Кузьмич. Однако от нашего женского коллектива есть небольшая просьба.

– Да, да.

– Можно на следующий день, после митинга мы выйдем на работу в 9.45?

– Не понял?

– Завтра повтор сериала, Николай Кузьмич, пожалуйста. Четыре месяца смотрим фильм и на самом интересном месте – митинг.

– Сериалов вам мало, девчата. Не насмотрелись еще, вон, на клоунов в Верховной Зраде, посмотрите, обхохочетесь, – с улыбкой на лице сказал Пузиков.

Работники ЖЭКа автоматически посмотрели на экран черно-белого телевизора, куда рукой нравоучительно указывал начальник.

– Тихо, – закричала собравшимся Букашкина.

Телевизор сместил акценты, принял информационный огонь внимания на себя. У работников ЖЭКа перехватило дух. Один кадр сменял другой, и даже близорукий понимал – страна на пороге глобальных перемен. Общий план – Майдан Незалежности. Крупный план – Виктор Юбченко собственной персоной, в его руках роза необычного оранжевого цвета. Он подходит к микрофону и тоном победителя произносит:

– Отныне я президент Закраины. Я принял присягу на верность народу Закраины, и я не могу признать результаты сфальсифицированных выборов.

Николай Кузьмич Пузиков заметно занервничал, а вдруг произойдет невозможное, и Виктор Юбченко, действительно, станет президентом Закраины! Советская закалка и жизненный опыт успокаивали Пузикова – власть голыми руками в стране не возьмешь. Его сын Петька, будущий историк, любил разгуливать дома в оранжевой футболке, он аргументированно убеждал отца, что этот случай особенный – революционный. Пузиков понимал, сын прав, но продолжал инерционно поддерживать власть. Он, начальник ЖЭКа, часть губернской власти, а против себя бороться глупо.

– Ой, Юля Тигрюленко идет, красивая, смотрите, косу распустила, – закричала Букашкина.

– Оранжевых не люблю, за исключением Юли-Тигрюли! Какая женщина, ух, попалась бы мне она, – не выдержал Косой.

– Рот, закрой! – раздраженно крикнула Букашкина.

Старенький телевизор утратил четкость изображения. На экране появились характерные полосы. Косой подошел к телевизору и без предупреждения стукнул его по уязвимому темечку. Телевизор закряхтел, он понял, с Косым шутки плохи.

– Только не бейте, – закричал телевизор, – я настаиваюсь, сейчас будет картинка, – но его никто не слышал.