Революция.com

Карл Роув, например, считает, что в основе всего лежит контроль информационной повестки дня страны [19]. Он говорит: «Наша способность находиться в фокусе состоит в том, как мы можем контролировать повестку дня». То есть ключевая точка контроля закладывается в контроль не реального, а информационного пространства. И это понятно, поскольку информационное пространство предопределяет как определенные ситуации реального, так и виртуальное пространство целиком.

Здесь уместно привести в качестве примера ответ на вопрос одного из сотрудников Карла Роува [20. – С. 135]. Тот спросил его, думает ли американский народ о войне с терроризмом как о второй мировой войне. Роув после минутного раздумья сказал очень точно: «Нет, они так не думают, они хотят, чтобы мы думали, что это похоже на вторую мировую войну». Именно этот ответ задает особую роль, отводимую виртуальному пространству. Все остальное начинает выстраиваться именно под него. Приняв за точку отсчета вторую мировую, под нее начинает выстраиваться информационное и идеологическое обеспечение военных действий.

Виртуальное пространство может разрушать информационное, если оно вступает с ним в противоречие. Дэвид Фрам приводит свои впечатления от выступления Джорджа Буша 12 сентября с авиабазы. Это была голая комната с электронным оборудованием, совершенно неподготовленная и непривычная для президентского выступления. «Слова были правильными и убеждающими. Однако образы были иными… Он выглядел и звучал как преследуемый, а не как преследователь» [20. – С. 199]. То есть тот же текст, высказанный в другом контексте, получил бы иную эффективность. В этом случае не слова, а объекты в поле зрения зрителей «включили» иную виртуальность, которая и вступила в противоречие со словами. А виртуальность всегда права. И это имеет место как при столкновении с информационным пространством, так и при столкновении с реальным.

Можно построить следующие типы возможных направлений по форматированию будущего, которые, естественно, потребуют дальнейших исследований:

• форматирование виртуального пространства под контролем реального;

• форматирование реального пространства под контролем виртуального.

В первом случае мы имеем физическое присутствие силы, облегчающее нужный вид трансформации. Во втором определенное идеологическое обеспечение, которое, как виртуальный экран, защищает недостающие элементы реальности. Виртуальный экран может активировать определенные действия и приостанавливать развитие других. Например, понятие «джихад», под которым первоначально понимались военные действия мусульманского государства, затем подчеркивался оборонительный характер и мирные средства распространения ислама [21]. Однако сегодня джихад вновь стал катализатором военных действий, и виртуальное стало реальным.

Революция 1917 года, перестройка 1985–1991 годов шли по модели виртуального форматирования действительности, за которым следовало физическое изменение. Это был интенсивный переход, но и все варианты естественных переходов также строятся на появлении первоначальных изменений в каких-то сегментах виртуального пространства. Происходит «эрозия» виртуального сегмента, которая впоследствии позволит заменить одни правила другими. Подобный процесс имеет сегодня место и в Америке, когда критические голоса начинают звучать все громче, чему способствует и проходящая президентская избирательная кампания.

Трансформация виртуального пространства может также затруднять нужную трансформацию пространства реальности, о чем говорит известный феномен эффекта Си-эн-эн, когда американские войска были выведены из Сомали под воздействием общественного мнения, шокированного продемонстрированными новостями. По этой причине в преддверии войны в Афганистане Колин Пауэлл дал совет военным «держаться подальше от Си-эн-эн», чтобы избежать подобного давления [22. – С. 87]. Правда, сегодня уже трудно выдержать подобную информационную изоляцию, хотя для ее искусственного моделирования создаются разного рода методы, создающие определенные помехи действиям журналистов.

В преддверии войны в Афганистане Джордж Буш собирал свою коммуникативную команду, состоящую из К. Райс, К. Хьюз, Д. Барлетта и на тот момент пресс-секретаря А. Флейшера. Смыслом его обращения стало создание понимания у американского народа, что предстоит долгая и трудная работа и от того, как Белый дом сможет объяснить свои цели, будет зависеть успех всей кампании. Позже Буш сказал: «Я продукт эры Вьетнама. Я помню президентов, которые вели войну, бывшую непопулярной, а нация была разделена» [22. – С. 95]. То есть перед нами возникает иной статус как информационного, так и виртуального пространства, без которых невозможно сегодня обеспечить победу в пространстве реальности.