Революция.com

Здесь вновь законы виртуальности вступили в противоречие с законами физического мира, поскольку публичная виртуальность наиболее символична, к ней наиболее чувствительно массовое сознание, что произошло как в случае США, так и в случае Бахрейна по однотипным основаниям. Китайский пример демонстрирует существенное влияние виртуальности на форматирование реальности. Сходную ситуацию можно отметить в Ираке, когда американцы постарались срочно заменить динары с изображением Хусейна. Дуглас Фейт говорит по этому поводу: «Интересно, как это важно и связано со всей проблемой того, думают люди, что Саддам может вернуться» [24].

Внимание к виртуальности необходимо всем постсоветским странам, поскольку они оказались вне своих героев. Невозможно, соответственно, создавать и удерживать какой-либо вариант национальной идеи как объединяющей всей мини-идеологии, если не будет своей героики. По этой причине следует совершить ряд конкретных действий:

• провести «аудит» внутренней героики;

• провести «аудит» внешней героики, которая уже присутствует в виртуальном пространстве;

• проанализировать возможные пути движения создания своей новой героики;

• сделать попытку реализации этой героики в виде текстов массовой культуры.

Задав свою героику, можно построить свой вариант виртуального пространства, обладающий собственными предпочтениями и запретами. Как следствие, подобная «виртуальная платформа» сможет способствовать порождению в рамках действительности правильных, с ее точки зрения, поступков и отбрасывания неправильных. Это и будет вариантом форматирования реального пространства под контролем пространства виртуального.

Одним из самых действенных использований виртуального пространства следует считать «звездные войны» времен Рональда Рейгана, о которых сегодня говорят как о «виртуальном щите против атаки» [29]. Но этот тип риторики втянул Советский Союз в расточительные для него экономические расходы, которые в принципе не могли принести ничего выигрышного.

Однако и реальные события часто являются по сути виртуальными, поскольку их также начинают трактовать как сообщения, а не как чисто физическую реальность. Так, Роберт Макнамара в период кубинского кризиса отказался от бомбардировок и вторжения, отдав предпочтение блокаде и карантину. Однако при этом он рассматривал карантин как вариант коммуникации от Кеннеди к Хрущеву, а не как военную операцию [30]. То есть здесь также строится мощная виртуальная картина, хотя для этого используются непривычные физические средства. Именно из-за их непривычности американцы не могли понять, дошли ли до советского руководства их сигналы.

Более того, сегодня, вспоминая ту ситуацию, Роберт Макнамара, которому уже 87 лет, подчеркнул интересную подробность [31]. От Хрущева к Кеннеди пришло два послания, одно жесткое, другое – более мягкое. При том что большинство советников говорили о том, что следует отвечать на жесткое послание, посол США в СССР Томпсон занял противоположную позицию, сказав: «Не отвечайте на жесткое послание. Вы ошибетесь, мистер президент».

Сходный вывод Макнамара делает и в случае войны во Вьетнаме, подчеркивая, что тогда не было таких советников. Отсутствие эмпатии по отношению к вьетнамцам послужило непониманию сути конфликта, по его мнению. Вьетнам трактовал американцев в качестве замены французов, рассматривая все это как колониальную войну. В то же время США рассматривали данный конфликт в контексте холодной войны. Так и сегодня, как считает Макнамара, в правительственных кругах очень мало людей, которые могут понимать мышление и мотивации врага.

Образуется дополнительная конфликтующая структура в виртуальном пространстве, которая не дает возможности правильно понимать мотивации противника (см. рис. 37).

Рис. 37. Вьетнам: колониальная или холодная война?

Интересным примером форматирования последнего времени стал акцент на положении женщин в арабских странах. И в период войны в Афганистане (особенно), и в период войны в Ираке эта тема стала чуть ли не центральной. Конечно, ее можно трактовать как привлечение внимания общественного мнения к правильности своих действий, то есть это делается для американского общества. Но по сути ее можно понимать и как направленную на разрушение определенных характеристик мусульманского общества, которое в результате должно привести к его форматированию в нужном направлении.

Это можно прочесть из аргументации Дэвида Фрама и Ричарда Перла, которые обосновывают именно такое направление форматирования по следующим причинам [14. – С. 1 74-1 78]:

• общество, рассматривающее женщин как рабов, обучает своих мужчин жестокости и насилию;

• незнание порождает фанатизм, общество, которое содержит своих женщин в незнании, будет обществом, где все будут находиться в незнании;

• безработные молодые люди в любых культурах не могут жениться, в культуре, где секс вне брака порицается и есть высокий уровень безработицы, образуется большое число напряженных, разгневанных молодых людей;