Революция.com

Здесь также следует упомянуть понятие «мягкой силы», введенное Дж. Наем. При этом он считает ошибкой откидывать мягкую силу как вопрос имиджа или паблик рилейшнз, поскольку это реальный способ получения нужных результатов [35].

Виртуально-реальный mix является главным объектом управления сложной ситуацией. Возможно, это связано с тем, что набор решаемых задач принципиально не может быть разрешен только в реальном пространстве. Что должна делать стратегия по отношению к формированию будущего? Можно представить себе следующий набор ситуаций:

• объединение двух разрозненных объектов;

• переход от реального объекта у будущему, еще не реализованному в действительности;

• создание контекста, способствующего появлению объекта;

• создание контекста, не способствующего появлению объекта;

• формирование набора однотипных объектов;

• формирование объекта с исключительными свойствами.

Есть интересный пример на последний вариант. Максим Кононенко, создающий в рамках сайта vladimir.vladimirovich.ru рассказы о Владимире Путине, говорит русской службе Би-би-си: «Путин – блеклый человек. И быть может, в этом и заключается его феномен. Он как картинка-раскраска, у которой только контуры нарисованы, а дальше каждый человек сам себе может дорисовать все что угодно… Мы ничего не знаем про семью Путина, мы ничего не знаем про его дочерей, мы их даже никогда не видели. И этот вакуум чем-то обязательно должен заполниться. Здесь администрация президента, как мне кажется, рискует в определенный момент столкнуться с ситуацией, когда реальный Путин вообще перестанет кого-нибудь интересовать. А интересовать будет только эта мифология, в создании которой я посильно участвую» [36].

Виртуальная война в Ираке

Приведем следующие примеры таких виртуально-реальных переходов для случая войны в Ираке, поскольку принципиально жесткая реальная ситуация требует в ответ порождения адекватных виртуальных объектов:

 война в Ираке и ее обоснование;

 подвиг Джессики Линч.

Война в Ираке была начата из-за якобы донесений разведки о наличии оружия массового поражения. Сегодня оказывается, что разведка подобных данных не давала. Это был результат работ подразделения-дубля, созданного в недрах Пентагона под руководством Фейта и Люти. Созданный виртуальный продукт по сути запустил реальный – войну в Ираке. Но исходно была реальная потребность к переходу к реальному результату (войне), для чего и был сконструирован виртуальный продукт – связка Саддам Хусейн и оружие массового поражения, Саддам Хусейн и «Аль-Каида», Саддам Хусейн и 11 сентября.

Последовавшая затем буря возмущения уже не имеет значения, реальный продукт был построен [37, 38]. Появились также воспоминания человека, находящегося внутри Пентагона в момент формирования данной псевдоинформации [39, 40]. Пропагандистский продукт был подан в виде информационного, – вот в чем суть обвинений Квятковски. Потребность в этом пропагандистском продукте понятна, война всегда покоится на демонизации противника. Поэтому виртуально приходится дополнять то, чего не достает в реальности. Выступая на Fox News, Квятковски подтвердила, что факты ПРУ не использовались, а все содержание как пропагандистских выступлений, так и текстов выступлений президента осенью 2002 года пришли из иных источников [41].

Джессика Линч стала героем. Но не потому, что была такой. Просто в войне нужен был герой. Этим героем оказалась женщина. Выход фильма и книги о Джессике Линч, которая была ранена, спасена в иракском госпитале и затем освобождена американскими солдатами, также достаточно ярко иллюстрирует закономерность. Создатель книги о ней говорит, что ее изнасиловали, что не подтверждается врачами, которые говорят, что изнасилование в ее состоянии просто привело бы к смерти [42]. То есть реальность говорит одно, а виртуальная реальность потребовала другого. Как поется в песне, «я его слепила из того, что было».

В принципе есть и более сложные варианты, когда реальный мир начинает двигаться из-за заданных по-новому виртуальных объектов. Например, возникает набор слов, описывающих ситуации по-иному, проходит процесс реидентификации, который на следующем этапе позволяет принимать иные решения. Из последних таких серьезных новых идентификаций следует назвать «ось зла» или «страны-изгои». Интересно, что при этом происходит переход от виртуального пространства к реальному с помощью информационного (см. рис. 39).

Рис. 39. От виртуального пространства – к реальному