Революция Гайдара

Меня поразило, когда, помните, в комнате — был период на съезде, мы заявили об отставке — он нас всех собрал и, вроде как обращаясь к депутатам, говорит: «Ну что радуетесь? Знаете, что надо делать? Мы собираемся два раза в неделю, мы обсуждаем вопросы, мы знаем, что делаем, а больше никто не знает». Тут же вызывает стенографистку, ходит по комнате и за час наговаривает первоочередную программу. И тут же эту программу на сессии зачитал. «Как это мы без программы, мы с программой». А потом ее уже дооформили. Вспомните, он никуда не смотрел, никаких шпаргалок. Шаг за шагом, шаг за шагом. Он знал, что делать. Понимаете? Человек знал все поступательное движение. Я не могу говорить, что он не ошибался — может быть, и ошибался…

А возьмите того же самого Чубайса. Как он жестко отстаивал свою позицию! Краснел, пот тек, казалось, что все, сейчас сдастся, а он никогда не отказывался от того, что говорил. Его переспорить было просто невозможно. У него находились всегда аргументы.

А. К.: Да, команда сильно отличалась от совминовской…

С. А.: Конечно. Чем меня и поражало это правительство, так это тем, что каждый знал, что надо делать… 33 года парню, а он все знает, что надо делать.

П. А.: Не 33 было. Гайдару — 35, мне — 36. Чубайсу тоже.

С. А.: Ну все равно. 35 лет…

П. А.: Мы были готовы, четко знали, что собираемся делать.

С. А.: Да, вы были готовы. И для меня, конечно же, вот этот год школы был важнее, чем предыдущие пять лет.

Единственно, с кем я был все время не согласен, — это с Титкиным. Его идеология была очень простая: все на фиг развалить, потом легче будет реформировать. А народ выбросить, да?.. Развалить государство, для того чтобы легче было его реформировать. Это та же самая идеология вытеснения республик из рублевой зоны, это та же была политика: «А нам по…, что будет с остальными республиками. Мы сами давайте спасемся». Вот с этим я не был согласен…

А. К.: Она была вынужденная. Всех не вытащить…

С. А.: А вообще у нас внутри ни с кем каких-либо конфликтов не было. Да, министр МПС отстаивал свою позицию: «Не реформировать».

А. К.: Фадеев?

С. А.: Он не дал реформировать МПС. Пожалуйста, депо, все остальное можете приватизировать, а дороги оставьте. Позиция Черномырдина — оставить все трубы в «Газпроме». И оставили. Гайдар не спорил ни с Черномырдиным, ни с Фадеевым. И с Булгаком практически не спорил, потому что Булгак сказал: «Я напишу сам свою идеологию, а вы тогда критикуйте». Он написал — и стычки там не стычки, при обсуждении были некие противоречия, — но все-таки приняли его концепцию в основном, на 80 или 85 %.

П. А.: Мы знали, что делать, и доверяли друг другу. И другим членам правительства, даже если они, как вы или Булгак, не были из нашей команды. Поэтому и не было интриг.

«Можно ли было сохранить Союз?»

А. К.: Экономическая модель, в которой существовал Советский Союз, себя изжила. Говорить, что необходимо было на рубеже 80–90-х годов заменить плановую модель на более рыночную, по-моему, неинтересно. Во всяком случае вся Восточная Европа и Китай пошли по этому пути. Вопрос такой: можно ли было сохранить Советский Союз?

С. А.: Я думаю, можно было, потому что идти на ломку союзного государства, не имея никакой альтернативы…

А. К.: Кто его сломал? Геращенко или Беловежская Пуща, Ельцин, Горбачев, Кравчук с Шушкевичем или СССР, как Воронья слободка, был подожжен сразу с нескольких концов?

Президент РФ Борис Ельцин и консультант президента РФ по вопросам экономической политики Егор Гайдар на митинге в Москве, 28.03.1993 г.

С. А.: Начнем так. XIX партконференция приняла решение о плюрализме, разрешила многопартийную систему. Страна была готова к этому или нет?

А. К.: Я был готов.

С. А.: Я со своей стороны могу сказать, что не была готова. Плюрализм мнений ввели, а централизованное управление одной партией оставили. Ну как это может быть? Значит, ЦК КПСС принимает все решения, все обязаны исполнять, но можно критиковать. Точно так сегодня. Это не многопартийность, если управляет одна партия.

А. К.: Знаете, в чем отличие сегодняшней однопартийной системы от той старой, советской? Тогда партию критиковали, и она на это реагировала. А сейчас партию критикуют, а она на это не реагирует.

Но вернемся к моему вопросу. Меня просто интересует технология. Вот если можно было сохранить Союз, то как можно было сохранить в нем прибалтов, например? Они же вплоть до вооруженного восстания готовы были идти. Значит, уже нельзя было сохранить.

С. А.: Я не говорю, что в изначальном виде можно было его весь сохранить. Что касается прибалтов, то при Рыжкове уже было совершенно понятно, что их удержать невозможно. И хотя он тактику поменял, и разговаривал с ними крайне любезно, и пытался решать все их вопросы…

А. К.: Все равно они все поуходили бы. Это были не экономические решения.