Революция, или Как произошел переворот в России

Другое дело В. В. Шульгин, много лет крайний правый член Государственной думы, друг В. М. Пуришкевича, издатель «Киевлянина», наследник Пихно. Как он мог решиться вместе с Гучковым приехать просить Царя оставить престол? Шульгин бойкий, неглупый человек. Вероятно, честолюбивые мечты заставили его сделаться националистом, затем войти в прогрессивный блок, играя всюду видную роль. Он постепенно забывал свои «правые» убеждения, исповедовавшие, что православный Царь на Руси от Бога. Государю очень тяжело узнать, что Шульгин едет депутатом сюда в Псков. Лично я знал Шульгина по его деятельности среди правых партий, мне нравились его речи в Думе, и потому трудно было мне поверить в приезд сюда Шульгина и в его деятельное участие в перевороте.

По виду Шульгин{127} да и Гучков казались смущенными и конфузливо держались в ожидании выхода Государя.

Через несколько минут появился Его Величество, поздоровался со всеми, пригласил всех сесть за стол у углового дивана. Государь спросил депутатов, как они доехали. Гучков ответил, что отбытие их из Петрограда, ввиду волнений среди рабочих, было затруднительно. Затем само заседание продолжалось недолго{128}.

Его Величество, как было упомянуто, еще днем решил оставить престол, и теперь Государь желал лично подтвердить акт отречения депутатам и передать им манифест для обнародования. Никаких речей поэтому не приходилось произносить депутатам.

Его Величество спокойно и твердо сказал, что Он исполнил то, что Ему подсказывает его совесть, и отказывается от престола за себя и за сына, с которым, ввиду болезненного его состояния, расстаться не может.

Гучков доложил, что обратное возвращение депутатов сопряжено с риском, а посему он просит подписать манифест на всякий случай не в одном экземпляре. Государь на это согласился.

В это же время Верховным Главнокомандующим всеми Российскими силами был назначен Государем великий князь Николай Николаевич – наместник Кавказа и главнокомандующий Кавказской армией, о чем была послана телеграмма в Тифлис Его Величеством.

Затем Государь ушел к себе в отделение, а все оставшиеся стали ждать изготовления копии манифеста.

Вот собственно с формальной стороны и все, что произошло на свидании депутатов Думы Гучкова и Шульгина с Его Величеством 2-го марта в Пскове[7].

Что сказать о настроении всех тех, которые были свидетелями этого глубоко-трагического события.

Среди близких Государю, среди Его свиты в огромном большинстве все почти не владели собою. Я видел, как плакал граф Фредерикс, вернувшись от Государя, видел слезы у князя Долгорукова, Федорова, Штакельберга, Мордвинова, да и все были мрачны.

Государь после 12 час. ночи ушел к себе в купе и оставался один. Генерал Рузский, Гучков, Шульгин и все остальные скоро покинули Царский поезд, и мы не видели их больше.

После часа ночи депутатский поезд, т. е. собственно один вагон с паровозом, отбыл в Петроград. Небольшая кучка народа смотрела на этот отъезд. Дело было сделано – Императора Николая II уже не было. Он передал престол Михаилу Александровичу.

Может быть, кто-либо искренно верил в благодетельные последствия этого переворота, но я, да и многие, очень многие ожидали только гибели для нашей родины и видели впереди много горестных дней.

Псков – Витебск – Орша – Могилев

Пятница, 3-го марта{129}.

Поздно ночью, в пятницу 3-го марта, Государь отбыл из Пскова в Могилев{130}. Путь Его Величества лежал через Остров, Двинск, Витебск, Оршу в Могилев, в Ставку.

От ярко освещенной, но пустынной платформы пассажирского вокзала Пскова отошли собственный Его Величества и свитский поезда. Только небольшая группа железнодорожных служащих да несколько лиц в военной форме смотрели на отходящие поезда.

Переезд от Пскова до Могилева совершился спокойно, без малейших осложнений. На станциях почти не было публики, только в Витебске, который миновали днем, скопление пассажиров значительно, но никаких волнений, симпатий или антипатий к Царскому проезду мы не заметили. Точно это был один из очередных поездов, точно никто не знал, кто находится в этих больших, чудных синих вагонах с орлами.

А между тем по всем линиям, как я уже отметил ранее, разослана была телеграмма члена Думы Бубликова об образовании «временного правительства».

На одной какой-то станции уже к вечеру наш «свитский» поезд остановился, я вышел из вагона и направился к вокзалу. Стояла тихая, чуть-чуть морозная погода. Платформа пуста, и на ней находились только жандармы, тщательно отдававшие честь. В самом вокзале, в зале первого класса, совершенно пустом, ко мне подошел какой-то человек, лет за 40, по виду, одежде и разговору торговый человек или состоятельный крестьянин. Он поклонился, затем очень тихо спросил меня:

«Простите, позвольте узнать, неужели это Государя провезли».

Я ответил, что да, это проследовал Его Величество в Могилев в Ставку.

«Да ведь у нас здесь читали, что Его отрешила Дума и теперь сама хочет управлять».

Я дал ему разъяснение, но он остался неудовлетворенным и с грустью сказал: