Революция консерваторов. Война миров

Верить на полном серьезе в мантру «государственные границы — это формальность, человек свободен; не важно, где ты родился, важно, где ты захочешь жить; все мы граждане мира» — это глубочайший самообман. Если вам кажется, что все мы граждане мира — ну попробуйте вот так запросто приехать и пожить в Америке. Внезапно окажется, что от вас требуется соответствие определенным критериям. Да и чисто экономический фактор вроде цены билета тоже оставляет большое количество людей за бортом.

Заявления о том, что все люди — братья, никак не повлияли на развитие гигантского мигрантского кризиса в Европе. Вдруг стало ясно, что все мы, конечно, братья, но все-таки, брат, ты куда лезешь? Давай сперва хоть определимся в понятиях. При этом, для того чтобы посеять в сердцах европейцев тревогу, оказалось достаточно сравнительно небольшого количества мигрантов, если сравнивать с теми громадными массами перемещенных лиц и беженцев, которые захлестнули Европу во время Второй мировой войны. А неадекватные действия нынешних европейских структур власти, зато́ченных под американское представление о демократии, только усугубляют ситуацию, приводя к пагубным последствиям.

И вот здесь мы подходим к важному моменту. Ключевые слова — представление о демократии. В самом начале этой книги мы говорили о том, как демократия хороша или плоха, что это такое и что бы случилось с великими древними греками, если бы они посмотрели, во что выродилось их детище. А если выразить проблему с помощью простых образов, то демократия сегодня напоминает европейский костюм, который пытаются натянуть на любого дикаря, из какого бы племени он ни был и на каком бы континенте ни был рожден. Говорят ему: «Нет, тебе это должно подойти. Смотри, это же классная мерка, она всем подходит! Все это должны носить!»

Если вы когда-нибудь видели, как на японцах сидит обычная европейская одежда, вы не сможете сдержать улыбки. Не только потому, что японская мода почему-то требует не отпарывать бирки, но и потому, что и рукава длинноваты, и брючины как-то странно морщат, одним словом, костюмчик не сидит. Да и цветовые предпочтения очень сильно разнятся, поэтому иногда кажется, что японцы выбирали себе одежду дорогих брендов, но в полной темноте. И так счастливы, что им достались дорогие бренды, что считают святотатством убрать хоть одну этикетку, в том числе и те, что пришиты снаружи. Так и продолжают ходить с длиннющими неподрезанными рукавами и неспоротыми лейблами — хорошо, что хотя бы без ярлыков с обозначением цены.

Схема работала очень просто: вы притворяетесь демократами, мы притворяемся, что вам верим, и принимаем вас в некое абстрактное братство народов. Для того чтобы это братство могло существовать, мы вам придумаем конструкцию, где все это будет работать. Назовем ее, условно говоря, Евросоюз. И будем туда подтаскивать всех подряд: то бывшие страны Совета экономической взаимопомощи, то, скажем, Турцию. Ведь Турция уже совсем другая, абсолютно европейская! Ну и все, еще шажочек — и она будет в Евросоюзе.

В самом деле, всем казалось, что еще вот-вот, еще чуть-чуть, еще капельку — и все, наконец-то Турция войдет в Евросоюз. И — вау! — больной человек Европы станет здоровым. Однако выяснилось, что ничего подобного. В Турции внезапно появляется такой президент, как Реджеп Эрдоган, который по факту, несмотря на то что Ататюрк умер уже довольно давно, реально похоронил его только сейчас.

Что произошло в Турции? После нашумевшей попытки государственного переворота летом 2016 года Эрдоган не остался сидеть сложа руки, а начал мстить всем, кто был причастен к тем событиям. В частности, разобрался со своим еще недавно духовным братом Феткуллой Гюленом, причем разобрался жестко. Так, что на это в той или иной мере отреагировали все, кто находился рядом, — тому же Азербайджану, как только рассорились Гюлен с Эрдоганом, моментально пришлось закрыть 25 школ и университет, принадлежащие движению Гюлена. Самого Гюлена неожиданно приютила Америка, хотя, казалось бы, этот деятель не имеет никакого отношения к демократии и, по сути, его взгляды от американской демократии далеки настолько, насколько это вообще возможно. Но в политике сдержек и противовесов, традиционной для Соединенных Штатов, очень полезно иметь что-то, что может воздействовать на внутреннюю структуру страны, которая формально находится даже в союзнических отношениях через блок НАТО.