Революция консерваторов. Война миров

Это очень удобно, очень выгодно — не думать ни про Китай, ни про Индию, просто взять и забыть. Но другая проблема, всплывающая, когда ты уже благополучно забываешь про Индию и Китай, заключается в том, что в этих двух странах, на минуточку, проживает чуть ли не половина человечества. И не так уж страшно, если ты забыл о них, — но вдруг они забудут о тебе? Вот это уже серьезно. А еще хуже, если они вдруг резко о тебе вспомнят и решат узнать, что же ты там такое себе задумал.

Идеализация моделей, характерная для сегодняшней американской внешнеполитической мысли, способна сыграть с нами злую шутку. Мой друг, замечательный российско-американский политолог и историк Николай Васильевич Злобин, часто говорит: «Если Россия считает, что существующий миропорядок ее не устраивает, пусть покажет пример! Предложите привлекательную модель мирового устройства». Но он упускает из виду, что именно этот подход и завел человечество в тупик, который мы сегодня наблюдаем.

Современная модель общества создавалась как единая для всех. Такой образ универсального будущего. Здесь важно следовать внешним правилам. Тот, кто выполняет условия, сразу считается дико демократичным, с ним будут дружить. Нюансы роли не играют. Иначе говоря, модель будущего — это зонтичная демократия, в которую ты встроился, и тогда все закроют глаза на то, что демократия у тебя какая-то не совсем настоящая, не очень правильная.

Несколько лет назад британский профессор социологии Колин Крауч написал книгу под названием «Постдемократия». Постдемократия — это такое состояние общества, при котором оно сохраняет внешние признаки демократии: «свободные выборы, конкурентные партии, свободные публичные дебаты, права человека, определенную прозрачность в деятельности государства. Но энергия и жизненная сила политики вернется туда, где она находилась в эпоху, предшествующую демократии, — к немногочисленной элите и состоятельным группам, концентрирующимся вокруг властных центров и стремящимся получить от них привилегии»[6].

Именно это мы и наблюдаем повсеместно. По большому счету эпоха, в которой мы живем, именно что постдемократическая. Постдемократия, как любая превращенная форма, постоянно порождает коррупцию в колоссальных масштабах. Потому что все понимают, что всё как бы немножко невсерьез. Значит, ситуация временная. И если раньше у местных элит была возможность открыто заявить о том, что те или иные блага принадлежат им по праву, то теперь они должны играть в какие-то странные игры. Нет бы сказать честно, откуда деньги, — мол, награбил. Хозяин я местный, все племя мне деньги приносит, уважение показывает. В демократическом обществе, конечно, так не принято, а в любом другом — еще как принято. Попробуй не принеси!

Своим можно все. На проделки своих всегда будут смотреть сквозь пальцы. Например, в зонтичной демократической модели требуется уважение к представителям сексуальных меньшинств. Ни в коей мере не оспариваю этот постулат. Правда, что-то не заметил никакого уважения к сексуальным меньшинствам в такой демократической монархии, как Саудовская Аравия. Даже близко нет. Я уж не говорю о правах женщин, которые, конечно, в арабских странах находятся на высочайшем демократическом уровне! (Шутка. Грустная.) Или о свободе прессы, например в Южной Корее, которая достигла таких вершин, что можно схлопотать реальный срок за просмотр видеоматериала из Северной Кореи (а вовсе не наоборот, как нас пытаются уверять).

Даже Украина — чрезвычайно демократичная страна, несмотря на запреты на въезд для журналистов из России, «черные списки», списки сайта «Миротворец» и ужасающие нарушения прав человека.

Это только России можно указывать и говорить:

— Вы что себе позволяете! Посмотрите, что у вас происходит в Чечне с геями!

— А что там происходит? — спрашивает Лавров.

— Так вот же у вас газета написала!

— А расследование было?

— Но газета же написала! Вы давайте, разберитесь, вдруг это правда!

— Ну правильно, — говорит Лавров. — А если неправда?

— Все равно! Вы не имеете права нарушать права геев.

Согласен. Не имеем. Но может быть, нужно сначала доказать, что мы их нарушали? Но дело даже не в этом. Получается, только мы такие плохие? А как насчет остальных? А нам говорят: «Каких остальных? Кто тут остальные? Никаких остальных нет! Ты даже не напрягайся. Нет никаких остальных!»

Как работают двойные стандарты? Вот погибает от рук террориста в Париже на Елисейских Полях полицейский, еще один ранен, ранение также получила проходившая мимо женщина. Мир в ужасе, президент США, тоже в ужасе, делает пламенное заявление на этот счет. А он-то с чего в ужасе? У него самого полицейские погибают регулярно. Но это же произошло в Париже!