Революция консерваторов. Война миров

Идем дальше. Какое у нас государство в административно-территориальном смысле, что говорит Конституция? Опять территориальное деление по национальному признаку? Иначе говоря, все та же старая добрая бомба замедленного действия, которая была заложена еще ленинской и сталинской национальной политикой — о чем, кстати, говорил в свое время Путин. В Конституции это никак не было исправлено. То есть мы сохранили бомбу, заложенную под будущее России, не обезвредили ее, не решили вопрос. Более того, мы в дополнение еще и заложили ряд социально несправедливых норм, а также ряд норм, которые лишают нас суверенитета, в частности судебного.

А сейчас мы занимаемся чем угодно, вместо того чтобы сказать: погодите, давайте вычистим массив Конституции. Определим узкие места, проведем Конституционное собрание и путем голосования по той процедуре, которая у нас имеется, внесем в Конституцию поправки или другие изменения. Тем самым мы не будем резать эту священную корову, которая вовсе даже и не корова, а непонятная, чуждая нам зебра или жирафа, но путем продуманных поправок превратим ее в орловского скакуна.

Но в первую очередь мы должны понять, чего мы хотим от Конституции. Потому что если мы не определимся с этим базовым пониманием, с фундаментом, то все остальное не будет работать. И попытки найти суверенитет будут все время упираться в то, что мы колоссально зависимы от любых решений наших западных «партнеров». Но какое может быть партнерство с Америкой? Как можно с ней кооперироваться хоть в чем-то, если она, случись что, может напечатать у себя столько денег, сколько захочет, и никто никогда не потребует у нее объяснений, почему она напечатала эти деньги и зачем ей столько.

Короче говоря, Конституция должна быть прописана таким образом, чтобы, опираясь на нее, можно было выстроить систему власти. При этом уже в Конституции должно быть заложено представление о том, каким мы хотим быть обществом. К слову, довольно наивно закладывать туда то, что сегодня представляется нам «общечеловеческими» ценностями. Если кто вдруг не знает — это те, что записаны в Декларации прав человека. Ну вот, например, одно из них: право на жизнь. Очень хорошо. Но если в Конституции указано право на жизнь, его надо как-то реализовать на законодательном уровне. Как именно? Запретить болезни? Признать возбудителей заболеваний преступниками? Хорошо, а как будем их наказывать? Мы что, можем гарантировать это право? Чем? Как? Или такое замечательное положение: «Каждый рождается с правом на счастье». А что это за право, если мы даже не понимаем, что такое — счастье? Иначе говоря, получается, что весь этот набор хотелок и вдохновляющих призывов с юридической точки зрения довольно безграмотен. Он не дает ответа ни на один сущностный вопрос.

Страна здесь и сейчас

Тот, кто будет стоять во главе страны, должен представлять себе определенный механизм и набор идей. Вот какие это идеи, какой это механизм, какой должна быть Россия, как надо заниматься экономикой, — вопросы не праздные. Как выстраивать кадровую систему, каким образом отбирать талантливых людей, через какие фильтры они должны проходить? Да, мы видим омоложение корпуса губернаторов, мы видим, что в правительстве появляются молодые лица. Но мы все время относимся к ним с подозрением: а насколько они хороши? Мы же как Карлсон — каждый день хотим выкапывать персиковую косточку из земли и проверять, проросла она уже или нет. И страшно огорчаемся, что косточка до сих пор не начала плодоносить, чего она сделать не может по определению. Но мы хотим всего и сразу, здесь и сейчас.

Вот это российское «здесь и сейчас» остановить невозможно. Но можно положить людям некие маршрутные карты перед глазами, чтобы они понимали, куда мы идем, в чем наша задача. Проблема нашего сегодняшнего государственного мышления — в отсутствии амбициозности. Мы, как народ, не можем жить без амбициозных идей. Потому мы и вечно недовольны, что нам не говорят — а зачем это все? А на замечательное либеральное предложение для России — «Будьте маленькой скромной страной» наш народ отвечает: «Не хотим».

Одно из главных системных противоречий сегодняшней России — это страшный контраст между понятной, абсолютно суверенной внешней политикой и абсолютно зависимой от международных финансовых институтов политикой внутренней. Притом во внутренней политике, в первую очередь экономической, царят идеи и методы, бытовавшие в Европе середины 90-х годов, более того, не возникает даже иллюзии творческой дискуссии на этот счет, потому что все забито поклонниками школы Гайдара. Как-то конструктивно общаться с ними невозможно — все равно что с сектантами, они даже не понимают, о чем идет речь.