Революция Крови

— Ладно, — пробурчал Нгубо, вновь включая босса. — Времени нет бегать искать что–то другое, лети с этим. Надеюсь, ты и правда попадешь в пожар или наводнение. Иначе ребята тебе вовек не забудут. Будешь Эрик Чемодан.

— Всё лучше, чем Неубиваемый, — обрадовался я. — Как–то менее очевидно, и даже загадочно.

— Да пошел ты, — командир уже стоял в дверях. — Через десять минут встречаемся в столовой. Если забудешь что–то важное из того, что обсуждали раньше — пеняй на себя. Надеюсь, народ ещё спит, и тебя с твоим чудом не спалят.

— Есть, шеф, — откликнулся я. Мне пришлось приложить немалые усилия к тому, чтобы Нгубо не засек доставку девайса. Оставалось надеяться, что он не станет проверять мой банковский счет.

***

В Опенгейт из соображений безопасности не вели стандартные транспортные пути, поэтому дорога от пересадочной станции заняла ещё пару часов. Убить меня никто не пытался. Лицо бывшего коллеги из СКИП, проверявшего наши документы при въезде в закрытую зону, не выражало никаких эмоций. Мы не были знакомы, но я не сомневался, что после истории на складе моё имя прекрасно известно всему персоналу. Тем не менее, ему почти удалось удержаться от сарказма, произнося стандартное "счастливого пути, доктор Старгарт".

Мы пересели в монорельс, ведущий к нужному терминалу, и проследовали на регистрацию. Получив подтверждение посадки на рейс, и избавившись от чемоданов, Нгубо сразу потащил меня к ближайшему шаттлу на станцию Альфа, откуда нас должны были доставить на "Один". Мне показалось, что я увидел в толпе знакомое лицо, которого здесь никак не могло быть. Но моя приобретенная эйдетическая память иногда давала сбои, и я не стал делать далеко идущих выводов.

Подъем на орбитальную станцию уже десятилетия как превратился в банальность. Редкий житель Опенгейта отказывал себе в удовольствии время от времени полюбоваться на планету из космоса. Я, конечно же, был исключением. Поступив на службу в полицию, и воспользовавшись мудрым советом, который мне дали после похорон родителей, я настоял на засекречивании личных данных, включая профиль ДНК. Это, как выяснилось, не помешало пройдохе Честерфилду отыскать меня. Но он занимал высокий пост в самом влиятельном правительственном агентстве, и положил десятки лет на свой проект.

Так что в отношении потенциальных недоброжелателей секретность работала неплохо, но отправившись в путешествие на околоземную орбиту, мне пришлось бы сдать образец ДНК для куда менее закрытой и защищенной базы. Что, собственно, и произошло сейчас. Прикладывая палец к сканеру, я подумал, вызовет ли это переполох ещё в каких–нибудь тайных кругах, или я уже успел засветиться, где можно. Хорошо, что ближайшие несколько месяцев мне не нужно волноваться об этом — между биометрическим сканированием и погрузкой на борт шаттла прошли считанные минуты, так что времени предпринять что–либо у гипотетических злоумышленников не оставалось.

Челноки перевозили пассажиров различного возраста и состояния здоровья, поэтому взлет производился по щадящей траектории, а перегрузки были минимальными. Я с интересом наблюдал за удаляющейся поверхностью на экране монитора. Шаттл неспешно миновал несколько поясов спутников планетарной обороны, и мягко пристыковался в Альфе. Станцию построили сотню лет назад, и хотя она была не единственной, в основном пассажиропоток направлялся через неё. Крупным звездолетам из двенадцати миров разрешалось швартоваться к одному из восьми специально предназначенных для этого шлюзов, а вот кораблям поменьше приходилось висеть в космосе, ожидая, пока транспортники станции перевезут пассажиров и грузы. Наш "Один", представляющий мир категории D, крутился где–то на орбите Луны.

Борясь с непривычной искусственной гравитацией, мы несколько неуклюже прогарцевали по длинному коридору до малого шлюза, помеченного как Е17, и ввалились в зал ожидания. Вальгалла не могла позволить себе полноценный пассажирский транспорт, поэтому билеты продавались по остаточному принципу, исходя из массы, остающейся после загрузки предназначенных для импорта товаров. Их сейчас и доставляли на корабль челноки с Альфы, пассажирам же предложили ждать своей очереди. Здесь их скопилось человек триста, в основном явные туристы из числа обеспеченных пенсионеров за шестьдесят и золотой молодежи, получившей космическое путешествие в подарок за какое–нибудь знаменательное событие в жизни — исключение из колледжа, или первый арест за пьяные гонки на флайерах. Спрятаться не вписывающимся в указанные категории было негде.

— Привет, — сказал я, мысленно упрекнув себя за недоверие к приобретенным способностям. — Какими судьбами?

— Привет, — Акун До выглядела не столько растерянной, сколько смущенной.