Революция на газоне. Книга о футбольных тактиках

В Шотландии мнения разделились: одни распознали эффективность более современной системы, другие остались верны романтике игры в короткий пас. Последним достижением старого подхода была игра 31 марта 1928 года, в которой та сборная Шотландии увековечила себя в истории – их всегда будут помнить, как «Волшебников Уэмбли», разгромивших англичан. Хет-трик сделал Алекс Джексон, дубль – Алекс Джеймс, а игра закончилась со счетом 5:1. В своем отчете в «The Evening News» Сэнди Адамсон описывал первый гол Джексона как «зигзагообразный идеал, который должен остаться в памяти потомков как классика жанра», и после этого продолжал описывать, как «ликующие шотландцы играли с нами в кошки-мышки… Пораженный соперник был изумлен, расстроен и побежден. Ни один из англичан даже не коснулся мяча в серии из одиннадцати очень быстрых передач шотландцев, завершившихся мощнейшим ударом Тима Данна чуть выше перекладины…».

«Арсенал» – «Хаддерсфилд Таун» (2:0), финал Кубка Англии, «Уэмбли», Лондон, 26 апреля 1930 г.

«The Glasgow Herald» были более спокойны в своем описании. «Успех шотландцев, – гласил их отчет, – был в первую очередь еще одной демонстрацией того, что шотландское умение, наука и дриблинг все еще превосходят менее привлекательные и более простые методы игры в футбол англичан, у которых главный фактор – это скорость». Джимми Гибсон и Джимми Макмаллан, вингеры, и Данн и Джеймс, инсайды, своей блестящей комбинационной игрой производили ошеломляющий эффект, но надо понимать, что это была игра, в которой решалось, кто займет последнее место в домашнем чемпионате сборных. Столь очевидное вроде бы превосходство шотландского футбола было отнюдь не столь заметным в поражении от Северной Ирландии (0:1) и ничьей с Уэльсом (2:2).

Также существенно и то, что восемь из одиннадцати игроков шотландской сборной играли в английских клубах: при всем их таланте комбинационной игры они, очевидно, адаптировались к скоростям английского футбола. Стилистически, тем не менее, это не было контрреволюцией. Том Брэдшоу, центрхав, имел оборонительные обязанности, прикрывая Дикси Дина, так что хоть они и не играли чистую «дубль-вэ-эм», но и классической «2–3–5» их расстановка не была.

Принятие «дубль-вэ-эм» в матчах клубных команд не было однородным и повсеместным. Бывший игрок «Рейнджерс» Джордж Браун вспоминал о благотворительном матче между объединенными командами «Рейнджерс-Селтик» и «Хартс-Хибс» «где-то около 1930 года»: «Дейв Меиклджон был правым хавом, я левым, а Джимми Макстей из Селтика играл центрхава. Игра у нас в первом тайме не очень получалась, и к перерыву мы проигрывали один мяч. В перерыве Меиклджон сказал Макстею: «Все проблемы у нас в центре, так как ты играешь на слишком выдвинутой позиции. Мы оттягиваемся за Джимми Симпсоном назад, и это оставляет за нами свободные зоны». Макстей согласился, и в итоге мы выиграли ту игру. С тех пор он стал примерно так и играть в «Селтике». Как и Джек Батлер в «Арсенале», Макстей не был прирожденным оборонцем, и пока он девять сезонов играл на этой позиции, команда не могла выиграть чемпионат. В итоге эта серия подошла к концу только с покупкой Вилли Лиона из «Куинз Парк Рейнджерс».

И это тоже в некотором роде была проблема: гораздо проще было быть хорошим оборонительным полузащитником, чем атакующим. Креативную часть уравнения Чепмена было сложно вычислить. Таких инсайдов, как Алекс Джеймс, было днем с огнем не сыскать, но вот флегматичных стопперов Генри Робертсов было в достатке. «Другие клубы пытались копировать Чепмена, – говорил Джимми Хоган, – но у них не было нужных игроков, и результатом, по моему мнению, стал крах английского футбола, с его акцентированием на обороне и длинных передачах, которые положили конец конструктивному футболу. И с таким стилем игры наши футболисты потеряли связь с мячом, чувство мяча».

Семена этого падения попали на благодатную почву еще до изменения правила офсайда, но взрастила их именно реакция Чепмена. Эффект от игры с третьим защитником, как говорил Глэнвилл, был в «укреплении и ухудшении слабости, которая уже существовала», так как такая схема игры породила интеллектуальную лень части тренеров и футболистов. Забрасывать длинные мячи в сторону нападающего в конце концов гораздо проще, нежели испытывать муки созидания. Чепмен, впрочем, оставался непоколебим. «Наша система, столь часто имитируемая другими клубами, в последнее время стала объектом критики и обсуждения… – говорил он Хуго Майзлю. – В игре есть только один мяч, и только один игрок может находиться с ним одновременно, а в этот момент все оставшиеся игроки становятся зрителями. И все в этот момент зависит от его скорости, интуиции, умения и способа владения мячом. А что касается остальных – пусть люди думают что угодно о нашей системе. Она прекрасно показала себя как наиболее подходящая нашим игрокам исходя из индивидуальных способностей, и она вела нас от одной победы к другой… С чего вдруг менять победную систему?»