Революция неизбежна. Или?

Характерно и то, что когда в марте 1891 г. конкурсная Комиссия принимала решение, чью винтовку принять на вооружение, за Мосина голосовало 10 человек, за Нагана — 14, но при этом два из них заявили, что производство винтовки Мосина будет легче и дешевле. Голос председателя решил вопрос в пользу Мосина. Его поддержал своим авторитетом известный оружейник В.Л.Чебышев. Указав, что винтовка Нагана дала на стрельбах 557 задержек, а винтовка Мосина — только 2175, он признал её «громадные преимущества перед системой Нагана». Эти громадные преимущества заключались в том, что Мосин, при конструировании винтовки, сумел найти простые и целесообразные решения сложнейших технических задач, что блестяще проявилось в конструкции затвора, который не имел винтов и разбирался без отвёртки, а также в отсечке, обеспечившей правильную подачу патронов. Уже только одним этим винтовка Мосина явно превосходила все современные ей иностранные винтовки.

Это сразу же поняли и оценили за границей. Уже этой же весной 1891 г. военный атташе США, «принимая на себя все могущие быть расходы», просил Мосина предоставить ему образец винтовки, что «будет очень выгодно обоим». Мосин оставил письмо без ответа. И это был не первый случай, когда иностранцы признавали талант и первенство русского оружейника. А когда Мосин в 1880-х работал над доработкой винтовки Бердана в магазинную, сведения о его работах проникли за границу. Фирма Рихтер в Париже предложила ему 600 тысяч франков за право использовать его магазин для французской винтовки. Так в первый раз, но не в последний, мастерство русского конструктора получило признание на «просвещённом» Западе. Мосин, отказался от предложения. Для него быть патриотом России было выше любых денег.

Но каким патриотом был царь Александр III, который при награждении конкурсантов Мосину выплатил 30 000 рублей, — только возместив затраченные Мосиным личные средства на разработку винтовки6, в то время как Нагану, которому по условиям конкурса вообще выплат не полагалось, заплатили 200 000 рублей, только за участие, мол, перед заграницей неудобно, что русский оказался умнее7. Именно этим неудобством перед заграницей объясняется то, что вместо пластинчатой обоймы разработанной Мосиным, комиссия приняла решение внедрить коробчатую обойму системы Нагана. А ведь Мосин разработал пластинчатую обойму на 8 лет раньше Маузера, запатентовавшего это «изобретение», которое заменило коробчатую обойму во всём мире.

Почему же так происходило? Дело в том, что всё определяло мировоззрение российского, то бишь царского чиновника. Чиновниками же становились в своей массе люди после службы в гвардии. Русская гвардия после 1825 года (восстания декабристов) — уникальное явление — не воевала³. Гвардия была кузницей управленческих кадров, где формировались практические навыки в управлении государством, где окончательно формировалось мировоззрение будущих государственных чиновников. А оно было «элитарным» и хорошо описано в трудах классиков, например, Льва Толстого. Круг интересов офицеров гвардии был чётко очерчен — уставы, фрунт, лошади, спорт, балы, женщины (начиная с высокопоставленных дам и кончая проститутками), карты и вино. По свидетельству И.Бобеля, сослуживца будущего маршала Финляндии К.Г.Э.Маннергейма, кавалергард того времени «.. .смотрел на жизнь, как на майский луг, по которому бродили женщины и кони.».

Граф Алексей Вронский из «Анны Карениной» характерный пример гвардейца. К нему можно испытывать симпатию, как к человеку, но какой из него управленец? Чему он научился в гвардии?8 Но это литературный герой, причём весьма не худший, а есть и документальные свидетельства о нравах, царивших в гвардии.