Революция отвергает своих детей

27 августа движение «Свободная Германия» выступило еще с одним воззванием, но, несмотря на усилия Национального комитета повлиять на развивавшиеся в Германии события, гибельная война продолжалась. Это не осталось без последствий. 1 октября 1944 года газета «Свободная Германия» напечатала решения западных союзников, касающиеся будущей оккупации Германии. Комментарий к ним был короток: «Что эти задачи первыми должны будут решать оккупационные войска — не звучит лестно для нашего народа. Но еще не поздно загладить хотя бы часть ошибок, сделанных нашим народом. Еще можно с оружием в руках, направленным против режима Гитлера, объединиться с союзниками для уничтожения этого постыдного режима. Осталось не много времени!»

Наконец 8 декабря 1944 года было опубликовано знаменитое «Воззвание 50–ти генералов к народу и армии». К тому времени в советском плену было уже 80 немецких генералов. Из них 50 присоединилось к «Союзу немецких офицеров» (в котором состояло 4 000 членов), а тем самым и к движению «Свободная Германия». Они все подписали последнее предостережение и призыв кончить эту гибельную войну:

«Немцы! глубоко озабоченные будущим нашего народа… в последнюю минуту обращаемся мы, немецкие генералы, вместе с сотнями тысяч солдат и офицеров из русского плена к вам, немецкие мужчины и женщины… Час крушения перед лицом подавляющего превосходства коалиции противников приближается. Война уже проиграна! Несмотря на это, Гитлер хочет продолжать войну.

Наш народ не должен погибнуть! Поэтому война должна быть немедленно прекращена!

Немецкий народ, восстань на подвиг против Гитлера …

Немцы, мужественными делами спасите честь немецкого имени перед миром и сделайте этим первый шаг к лучшему будущему!»

Миллионы экземпляров этого воззвания были разбросаны фронте. Много недель подряд мы давали его в эфир, снабжая коротким комментарием: почему подписавшие его пришли к необходимости свергнуть Гитлера, почему они за окончание войны, а также почему они присоединились к движению «Свободная Германия».

Это воззвание 50–ти генералов к народу свергнуть Гитлера и прекратить войну, оказалось в то же время и высшей точкой в развитии движения «Свободная Германия» и его концом.

Гитлер продолжал войну. В январе 1945 года была окружена Восточная Пруссия, отрезана Силезия, Гленвиц, Гинденбург, Алленштейн, Мариенбург заняты Красной армией. Шли бои под Бреславлем, Познанью, Кенигсбергом. Красная армия находилась в 200 километрах от Берлина.

8 февраля 1945 года началась Ялтинская конференция. Восточная Пруссия была уже отрезана. Восточнее Берлина Красная армия находилась под Кюстрином и Франкфуртом на Одере. По обеим сторонам Бреславля советские войска на отрезке в 300 километров перешли реку Одер. Не за горами было окончательное поражение национал–социалистической Германии.

Когда 12 февраля 1945 года были опубликованы резолюции, принятые на Ялтинской конференции, Национальному комитету оставалось лишь заявить: «Мы надеемся, что безмерное, заслуженное поражение фашистской Германии пробудит в немецком народе силу, которая даст ему возможность, после безжалостной чистки своего собственного дома и при страстном желании вернуть себе доброе имя, добиться достойного существования и снова занять свое место в сообществе наций».

Было ясно, что Национальный комитет не достиг своей цели. После воззвания 50–ти генералов не было оглашено больше никаких важных политических деклараций. Я видел, что работа в газете и на радиостанции шла лишь по инерции, в то время, как все важнейшие политические решения принимались совсем на другом уровне.

НАШИ ДИРЕКТИВЫ ДЛЯ ГЕРМАНИИ

«В ближайшие дни начнется курс изучения наших будущих политических задач в Германии».

Конечно, мы часто рассуждали о будущем, о том, как все сложится, если мы сможем когда‑то вернуться опять в Германию. Но до сих пор это были только одни мечты. Перспектива начать изучение наших будущих задач втянула и меня в так называемую «немецкую лихорадку», которая, главным образом, распространилась среди эмигрантов старшего поколения. Среди же молодых находились и такие, которые отклоняли разговор о Германии: «Что Германия! Я охотнее остался бы здесь», — говорили они. Некоторые из них настолько русифицировались, что между собой говорили исключительно по–русски и давно считали Советский Союз своей родиной.