Революция пророков

Но когда мы говорим о смерти, мы говорим о чистом противостоянии бытию, о том, что не является бытием, иными словами, о том, что является Субъектом. Субъект — это Тот, которого нет. Умирая, становясь тем, которого нет, я становлюсь Субъектом. В этот момент, отсутствуя, исчезнув, я становлюсь Субъектом, может быть не самим Субъектом, но его изнанкой, его «иконой», если здесь можно говорить об иконе. Я становлюсь черной иконой без света и формы, черным провалом внутри беззвездного неба. Вот что такое смерть. Итог этой смерти существует только у человека. Почему? Мы ведь говорили, что бесконечное отрицание всего, что не есть она, отрицание, ведомое бездной в конечном счете полагает то, что она отрицает, в самом центре. Субъект, который является предметом Невозможности, полагается в качестве такового, имеет некую контрреальность, образует базу всякого восприятия и свидетельствования. И где-то же он должен найти свое выражение. Ведь не случайно в Коране человек назван наместником Бога. В каком смысле наместником Бога? В том ли смысле, что он может сказать чему-то «будь» и оно станет? Нет, только в том смысле, что он обладает свидетельствующими способностями, что он видит и слышит. Да, но собака тоже видит и слышит. Но собака видит и слышит просто в непосредственном слиянии с этим предметом. Человек же видит, что он видит, слышит, что он слышит… Иными словами, он является свидетелем своей дистинкции от мира, и в этом смысле он является наместником Бога. Но он об этом узнает, если ему не дано Откровение, только в момент смерти, только обращаясь в свое собственное отсутствие, в отсутствие себя как объекта.

Поэтому существует громадная противоположность между идеей смерти в языческих религиях и в религии Богооткровенной. Потому что мы говорим постоянно о двух взаимоисключающих, хотя имеющих в виду одну и ту же реальность, традициях, которые дают одному и тому же абсолютно противоположную интерпретацию, со всеми идущими отсюда выводами. Итак, с точки зрения религии языческой смерть человека — это только снятие объекта, т. е. она ничем не отличается от уничтожения данной манифестации. И естественно, что по отношению ко всему изменяющемуся и вариантному, языческая традиция выдвигает инвариантное. Она мыслит в таких полярных противостояниях. Есть вариантное, полиморфное, данное воплощение, а есть инвариантное. Это духовная основа существа. Она остается неуязвимой по отношению ко всем изменениям, исчезновениям форм.

Богооткровенная Традиция говорит совсем другое. Ее не интересует дух как основа существа. Что такое дух? Есть тело, есть психика, а есть еще и дух. Все это объекты, уровни манифестации. Их же все равно великая коса уничтожает и снимает. Помните образ меча, вложенного в ножны? Оттого что он вложен в ножны, он же не перестал быть. Как бы высоко мы ни забрались по шкале «субтилизации» данной реальности, все это уничтожается, скашивается. Превратитесь в молчание, станьте пустотой — со стороны не видно, как этот меч рубит молчание, косит пустоту, но он рубит и косит. Поэтому уповать на то, что внутри есть то, что не исчезает с физической смертью, нет смысла. Тело остается, остаются экскременты, там же нет нашего тайного «я»! Почему же оно будет в духе, чем дух лучше физического тела? Ведь сами же традиционалисты, которые учат о преображении материи в дух, говорят, что разница между ними только в степени. Задача последователей жреческой Традиции в том, чтобы одухотворить материю и материализовать дух, и в этом можно выйти на уровни приближения к Великому существу. А Богооткровенная Традиция говорит совершенно другое: твое истинное «я» — это то место, с которым соединена незримая ниточка, ведущая от тебя к Субъекту. Эта ниточка существует только «здесь и теперь». Это «здесь и теперь», которое погружено в поток времени, проявится лишь когда для тебя поток времени остановится. И тогда это «здесь и теперь» из вневременного обернется безвременным, Смертью, явлением Субъекта, который одновременно будет и концом тебя как некоего конкретного имени, конкретного существа, которого не будет.

Какая разница, что вместо тебя вырастет травка или в другом мире появится ангел или джинн? Какая тебе-то разница, если тебя, который был здесь, не будет? С этим никто и не спорит. Просто для индуиста это неважно, а для сторонника традиции пророков только это и важно. Именно то, чего не будет, именно этот центр «здесь и теперь» и является тем, к чему обращено Откровение, именно это и есть центр центров, наместник Бога, Субъекта, который грядет во славе после того, как будет исчерпана и остановлена ярость косы бесконечности.

Лекция №5. Традиция жрецов и традиция пророков

1. Возможность восприятия — отправная точка в раскрытии значения традиции