Революция в Иудее (Иисус и еврейское Сопротивление)

Мы же видим, что Преображение Иисуса было не чем иным, как его коронацией, проведенной в традиционном стиле на тщательно выбранном месте, на величественной вершине горы Хермон, которая в Псалмах (33:3) ассоциируется с церемониями помазания. С этого момента он был поистине царем Иисусом; и его поступки, если их правильно понимать, показывают, что он сознавал свой царственный статус и был полон решимости исполнить свой долг – освободить своих подданных от жестоких и жадных захватчиков, лишивших их свободы и независимости {Мысль о том, что в Евангелиях содержится замаскированное описание коронации Иисуса, была выдвинута в книге: Graves R., Podro J.The Nazarene Gospel Restored. L., 1953. Роберт Грейвз и Джошуа Подро использовали работу R. Patai «Hebrew Installation Rites». Рафаэль Патай сделал важные выводы относительно ближневосточных коронационных ритуалов, связав с африканскими ритуалами, описанными в книге: Irstam Т.The King of Ganda: Studies in the Institution of Sacred Kingship in Africa. Stockholm, 1944.

Однако Грейвз и Подро не догадались, какое значение в этой связи приобретает Преображение, и рассматривали как коронацию Иисуса его крещение Иоанном Крестителем. Между тем Крещение содержит мало черт коронации и в любом случае является событием апокрифическим, призванным продемонстрировать исторически недостоверное подчинение Иоанна Иисусу (см. прим. 2 к гл. 10). Поэтому Грейвз и Подро были вынуждены искать данные о коронации в сцене Крещения.

Но если в действительности коронацией было Преображение, то вся картина становится более достоверной. Так, Грейвз и Подро справедливо рассматривают чудо с хлебами как замаскированную форму коронационного обряда, в котором царь раздает хлеб народу. А это чудо происходит перед самим Преображением. Эпизод, когда Иисус, одетый в багряницу, подвергается насмешкам со стороны правителя и его воинов (напр., Мф., 21:31-37), может представлять собой действительный случай, так как ритуальные насмешки и надевание пурпурного одеяния входили в число коронационных обрядов.}.

Вслед за коронацией Иисус начал царское шествие к своей столице, Иерусалиму. Новый царь должен был совершить ритуальный обход своего царства. Иисус не мог сделать это немедленно, ибо первой его задачей было появиться в Иерусалиме и выступить против римлян. Но он планировал совершить этот вступительный объезд всего царства, как только освободится. Это показывает стих у Луки, вскоре после рассказа о Преображении (Лк., 10:1): «После сего избрал… и других семьдесят (учеников) и послал их по два перед лицом своим во всякий город и место, куда сам хотел идти».

Это еще один пример того, как Лука сохранил отрывок, который другие евангелисты подвергли цензуре. Из последующих инструкций этим семидесяти ясно, что они были посланы не в те немногие города, которые лежали на пути Иисуса в Иерусалим, но в большинство населенных пунктов Палестины. Эта группа даже не упоминается ни одним из остальных евангелистов. Число «семьдесят» многозначительно, ибо это число членов синедриона. Иисус в качестве пророка-царя назначил свой собственный синедрион и разослал его членов по городам своего царства, чтобы подготовить их к его коронационному шествию. Совершенно ясно, что Иисус не имел намерения умереть на кресте в Иерусалиме и не ожидал этого: после появления в Иерусалиме он собирался совершить объезд своего царства.

Однако Евангелия неоднократно рисуют Иисуса уже на этом этапе своей деятельности пророчащим собственную смерть и последующее воскресение. А ученики показаны неспособными понять эти пророчества; однажды даже происходит серьезная ссора между Иисусом и Петром именно по этому поводу. Идею, что Иисус ожидал собственной смерти в Иерусалиме, мы можем отбросить. Но вполне возможно, в этот момент вспыхнули какие-то разногласия между Иисусом и его апостолами. Предметом раздоров, вероятней всего, было то, какой план сопротивления римлянам избрать.

Ученики Иисуса, вышедшие из зелотов, возможно, хотели организовать настоящее военное сопротивление. Воодушевление, вызванное по всей стране выступлением Иисуса в качестве пророка-царя, должно было казаться идеальным поводом для мобилизации сильной армии, чтобы вступить в бой с римлянами. Но Иисус был убежденным апокалипсистом, он считал, что битва против Рима будет выиграна главным образом чудесным путем, и потому не предпринимал никаких серьезных военных приготовлений. Петр, имевший боевой зелотский опыт, принесший ему прозвище Бар-Йона («разбойник» или «человек вне закона»), был особенно настойчив, но Иисус заставил его повиноваться. Иуда Искариот, другой бывший зелот («Искариот» произведено от «сикарий», или «кинжальщик», другого наименования зелотов), вероятно, также играл видную роль в этом споре, что объясняет, почему в позднейшей легенде он был выбран на роль предателя Иисуса.