Революция в Иудее

Имелось также поверье, что у Мессии будет предшественник. Им должен был стать не кто иной, как пророк Илия, никогда не умиравший. Возвращение Илии по целому ряду причин было необходимой предварительной стадией. Во-первых, оно было прямо предсказано пророком Малахией: «Вот Я посылаю к вам Илию-пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного» (Малах., 3:23). Затем, истинный Мессия должен был бы принять помазание от истинного пророка, подобно тому как Давид был помазан Самуилом. Еще более важно то, что возвращение Илии было бы знаком возвращения Бога к своему народу, ибо с самых времен Малахии (около 400 г. до н. э.) евреи оставались без пророков. Ниспосланием им пророка Бог должен был бы восстановить звено в цепи, сломанное их грехами; и это стало бы сигналом к их восстановлению в качестве суверенного народа под властью своего царя, Мессии. Таким образом, многие мессианские движения приняли форму пророческой кампании, готовящей дорогу для истинного Мессии. Так, Иоанн Креститель никогда не претендовал на то, что он Мессия, тем не менее его движение было мессианским и поэтому преследовало политические цели, что прекрасно понял Ирод Антипа, казнивший Иоанна.

Эти поверья относительно Мессии и Илии-пророка были широко распространены, особенно среди фарисеев, а значит, и среди народных масс. Однако имели хождение и многие иные доктрины. Одни верили в мессию — потомка Иосифa, другие в мессию — потомка Аарона, третьи в разные комбинации этих мессий с мессией — потомком Давида. Некоторые верили в то, что избавление Израиля произойдет от рук Господа самолично, без вмешательства посредника, другие полагали, что Бог пошлет ангела по имени Сын Человеческий, чтобы совершить избавление (см., в частности, апокрифическую Книгу Еноха). Сын Человеческий не был мессией. Он был ангелом, отождествлявшимся с ангелом — хранителем Израиля, с Метатроном, с тем ангелом, который вел сынов Израиля по пустыне[43], и с самим Енохом, который, подобно Илии, никогда не умирал. (Только после возникновения христианства фигуры Мессии и Сына Человеческого слились воедино, включив в себя дополнительные элементы культа Сына Божьего, заимствованные из гностицизма и из мистериальных культов.) Пророчества Писания о Последних Днях были крайне туманными и могли быть примирены с любыми из распространенных в то время верований и даже со всеми ими сразу.

Во времена Иисуса идея божественного Мессии была неизвестна. Те, кто верил, что избавление придет через мессию, «царя Иудейского», представляли его себе как человека, как следующего обладателя еврейского трона. Те же, кто верил, что избавление придет сверхъестественным путем, представляли себе избавителя как Самого Бога или как ангела. Но идея человеческого существа, которое будет одновременно и божественным, была немыслима. Вся еврейская история вопияла против такой концепции. Первая из десяти заповедей запрещает культ человеческого существа. Именно из-за своего отказа поклоняться живым богам, чьи фигуры заполняли Древний мир, от фараонов и до Калигулы, евреи претерпели в ходе своей долгой истории множество страданий. Другие народы обожествляли своих национальных героев; евреи отказались так поступать. Уж если они не обожествили Моисея, выведшего их из Египта, они не собирались обожествить потомка Давида, который избавит их от римлян[44].

Даже среди фарисеев было много различных мнений о том, какую форму примет избавление. Некоторые верили в то, что Мессия откроет новую эру для всего человечества; что народы мира признают Единого Бога и Храм в Иерусалиме; что евреев станут почитать как избранных священников Единого Бога; и что наступит эра всеобщего мира, когда, по словам величественного видения Исайи, мечи перекуют на орала и волк ляжет рядом с ягненком. Некоторые, однако, не верили в то, что приход Мессии обязательно принесет с собой мир во всем мире. Возможно, будет несколько мессий, много новых страданий и утешений, поражений и побед еврейского народа, прежде чем это случится. В конце концов, были мессии и прежде, но ни один из них не принес вечного мира. Видение Исайи признавалось каждым фарисеем как слово Господне, но оно не было обязательно связано с ожиданием грядущего Мессии, который разгромит римлян. Подобно ассирийцам, вавилонянам, персам и грекам, римляне могут оказаться всего лишь эпизодом в долгой истории евреев, а Последние Дни могут быть все еще далеко впереди.