Революция в микромире. Планк. Квантовая теория

В случае с Эйнштейном Планк избрал умеренную линию и попросил его отказаться от места в академии. Таким образом он хотел избежать процесса исключения, который мог привести к негативным последствиям для других ученых. Министр пришел в ярость, узнав, что Эйнштейн подал в отставку и лишил сторонников режима мощной пропагандистской кампании, которая имела бы место при публичном процессе исключения.

В каком-то смысле такая реакция подтверждала правоту Планка, но для Эйнштейна и других евреев это выглядело так, будто именитый ученый не предпринял усилий для их защиты.

Эйнштейн знал, что Планк не имел ничего против него лично, но нацистский режим разделил его жизнь на две части. Эйнштейн принадлежал к ассимилировавшейся еврейской семье, далекой от традиций иудаизма, но преследования нацистов заставили ученых вспомнить о своей национальности.

Другой громкий эпизод борьбы между Планком и нацистами состоялся после смерти Фрица Габера. В 1933 году нацисты издали закон, по которому были уволены все государственные служащие неарийского происхождения.

Закон не распространялся на неарийцев, участвовавших в Первой мировой войне, или тех, чьи родственники по прямой линии пали в боях. Габер был евреем, но попадал под исключение, так как сыграл в Великой войне выдающуюся роль. Однако ученый отказался от своей привилегии, заявив, что всегда выбирал сотрудников по способностям, не делая различий по расовой принадлежности или происхождению, и в его возрасте уже не может измениться. Габер уехал из Германии, и вся махина немецкой пропаганды обрушилась на него.

Габер скоро умер в Швейцарии, и Планк по ходатайству фон Лауэ решил организовать заседание в его память в Обществе кайзера Вильгельма. Хотя нацистский министр запретил государственным служащим приходить на церемонию, зал был полон иностранцев, жен негосударственных служащих общества. Заседание, без сомнения, было достойным и смелым актом в память о великом химике.

Открытая война между Планком и фон Лауэ, с одной стороны, и Штарком и Ленардом, с другой, длилась до конца 1930-х годов, когда нацистское руководство приняло решение об отставке Штарка с одного из постов из-за его некомпетентности. Но атаки на Планка, фон Лауэ и их окружение продолжались до конца войны.

В годы господства нацистов теория относительности была практически под запретом, но Планк и фон Лауэ несколько раз делали доклады о ней, не упоминая авторства. В 1942 году, например, Планк в письме посоветовал фон Лауэ не упоминать Эйнштейна в книге по теории относительности. Этот поступок стоил ему за границей многих упреков.

Но наряду с такой, несомненно, трусливой линией поведения порой Планк проявлял необыкновенную смелость, как, например, в случае с Габером или когда во время войны на выступлении в клубе нацистских офицеров он назвал Эйнштейна лидером мировой мысли. Кстати, после этого эпизода Планку было запрещено выступать с лекциями.

В результате такого компромиссного поведения Планк подорвал свой авторитет в обоих лагерях. Нацисты в течение многих лет распространяли слухи о том, что у ученого были еврейские предки, и даже рассчитали, будто в нем течет одна шестнадцатая еврейской крови. Сам Геббельс заявлял, что Планк слишком вяло поддерживает режим. С другой стороны, известно и мнение Лотте Варбург, дочери еврейского физика Эмиля Варбурга и сестры нобелевского лауреата в области физиологии Отто Варбурга. Услышав речь Планка, в которой он выражал слова обязательной благодарности Гитлеру за поддержку немецкой науке, Лотте Варбург написала в своем дневнике:

«Чудовищная ложь! [...] Несмотря на все, любой, кто произнесет имя Планка, скажет: он честный человек. До конца своей жизни он пронесет с собой маску честного, бескорыстного, настоящего ученого, верного своим убеждениям, никто не будет знать правду о колоссальной трусости и слабости характера, которыми наполнены последние годы. Никто».

Парадоксально, но сам Варбург был одним из немногочисленных примеров, когда стратегия латания дыр Планка дала свои результаты. По отцу еврей, Варбург сохранил свой пост директора Института биохимии кайзера Вильгельма до конца войны, воспользовавшись исключением из закона 1933 года.