Революционер на паровом ходу

Теперь память вернулась к нему. Вся боль потерь и лишений накрыла разум, и он застонал снова. Не столько от боли. Сейчас ему хотелось удариться головой снова, да покрепче, лишь бы заглушить, прогнать эти кошмарные воспоминания. Нет, он не был героем. И никогда не мечтал стать таковым. Всё что он хочет, это уйти подальше и зажить где-то там вдалеке мирной спокойной и размеренной жизнью. Может быть, получить врачебную практику. Это было бы пределом мечтаний. Лишь бы всё забыть.

Он с трудом поднялся, и вновь голова отдалась болью. Да что не так с его головой? Ах! Кажется, саднит. Надо найти кого-нибудь, попросить, чтобы осмотрели.

Но где же все? Карл как будто помнил, что оставил лагерь, и отходил в сторону. Да, точно, вон виднеется здание станции. И трава вытоптана. Здесь ночевало много людей. Но сейчас их нет. Они ушли. А он остался один. И он был голоден. Но конечно весь сад поблизости оборван. Надо пойти вглубь, поискать что-нибудь там, подальше от дороги.

Но дальше он забрёл в густой кустарник. Наугад пытался продраться сквозь него, полагая, что это обычная живая изгородь. И уж за ней либо ещё один сад с нетронутыми сочными плодами, либо поле, где хоть какую-то пищу он сможет себе найти.

Под разжигающие аппетит мечты, он продирался сквозь заросли, казавшиеся вековечными. Ещё шаг, и… Карл ухнул под откос. Перекувырнулся, и с плеском упал в ручей. Мало ему отдающей на каждом шаге болью головы. Теперь он заработал ещё несколько ссадин и синяков. И сидит в луже на дне оврага.

Высоко в небе проплывал дискострат. Интересно, а может, в самом деле, Карл для них вроде того механического таракана из игрового автомата? И вот похожий на лягушку пришелец дёрнул рычаг, и Карла бросило в игру. Давай, тараканчик, твой ход. Но учти, за ним будет ход лягушек.

Он попытался влезть по откосу, но всякий раз соскальзывал назад. Бесполезно. Вперёд не влезть. Назад бессмысленно. Остаётся пойти либо вниз по течению ручья, либо вверх. Карл уже настолько потерял направление, что сделал выбор просто наудачу, и пошёл туда, откуда текла вода. Постепенно овраг сужался, а его склоны как будто уменьшали свою высоту. Это радовало. Скоро ему непременно попадётся удобное местечко, чтобы выкарабкаться из этой ловушки… Мост?

Над ним нависал переброшенный через овраг деревянный мостик. Пожалуй, слишком хлипкий для парового трактора, но вполне годный для самобеглой коляски. Да пусть даже там наверху всего лишь тропинка, по ней и то будет легче идти. И Карл принялся карабкаться. Он скатывался и вновь лез наверх. Он был упрям, ведь другого пути для него не было.

– Эй, сударь! – услышал он. – Сударь, мы Вам поможем.

Он оглянулся. На него смотрели солдаты. Один придерживал самокаты, двое других разматывали верёвку. Конец они бросили Карлу.

– Держитесь покрепче, сударь. А если нет сил, то лучше обвяжитесь. Как будете готовы, только дайте знак, и мы Вас вытянем.

Бежать? Сопротивляться? Нет ни сил, ни желания. Он даже неспособен сам выбраться из этого проклятого оврага. Он устал, он раздавлен и он сдаётся. Потому он позволил себя вытянуть.

– Сударь, Вы, верно, свалились с моста?

– Э-э… я…

– Сударь, да у Вас голова разбита.

– Э, да, – сказал Карл уже увереннее и добавил. – И ещё меня ограбили.

Да, конечно! Его ограбили. Потому у него нет при себе никаких документов и никакого имущества, кроме того, что на нём. И это прекрасно объяснит его вид. А так же докажет, что он добропорядочный человек. Ведь грабят только законопослушных.

– Да, сударь, видно, что Вам не повезло. Но мы должны отвести Вас в штаб.

– В штаб?

– Таков приказ сударь. Это недалеко. Тут неподалёку, и пары вёрст не будет, в харчевне. Да Вы её, должно быть, знаете, коли из этих мест.

– Э-э… я, как бы это сказать, не совсем местный.

Солдаты переглянулись.

– Тогда, сударь, мы тем более должны отвести Вас в штаб. Таков приказ.

– Ну, – согласился Карл. – Раз таков приказ, солдат, то, разумеется, Ваш долг его выполнять. В какую сторону идти?

И они двинулись. Один солдат шёл впереди, один приотстал, а один следовал рядом с Карлом, как будто просто чтобы развлечь его разговором. Самокаты они вели рядом с собой.

– Но как же Вы оказались здесь, сударь? – спросил солдат.

– Мне бы ещё знать, где это «здесь» находится, – попытался пошутить Карл.

– Примерно посерёдке между трактом на Пальзенские рудники и рельсовой дорогой туда же. Вы ехали на поезде?

– Ах, не помню, – попытался Карл уйти от ответа. – Знаете, похоже меня крепко приложили по голове. Я пришёл в себя посреди какого-то луга, брошенный в траве. Быть может, меня посчитали мёртвым. Я не знаю. И не могу вспомнить, что было до того. А когда пытаюсь, то начинает очень сильно болеть голова.

– Сочувствую, сударь, – сказал солдат, но было ясно, что недоверие его развеять не удалось.

Некоторое время они шли молча.

– Вас не пугает звук выстрелов? – спросил солдат, глядя необычно пристально.

– Выстрелы? – удивился Карл. – Я не военный. Мне кажется, выстрелы грохочут. А сейчас как будто треск где-то вдалеке.