Революционерам. Антология позднего Троцкого

Чтобы прикрыть свое непонимание сути вопроса о природе советского государства, Шахтман ухватился за слова, которые Ленин направил против меня 30 декабря 1920 года, во время так называемой профсоюзной дискуссии: «Товарищ Троцкий говорит о рабочем государстве. Позвольте, это абстракция… у нас государство на деле не рабочее, а рабоче-крестьянское… Наше теперешнее государство таково, что поголовно организованный пролетариат защищать себя должен, а мы должны эти рабочие организации использовать для защиты рабочих от своего государства и для защиты рабочими нашего государства». Приводя эту цитату и спеша заявить, что я повторяю свою «ошибку» 1920 года, Шахтман не успел заметить заключающейся в цитате капитальной ошибки в определении природы советского государства. 19 января сам Ленин писал по поводу своей речи 30 декабря: «Я сказал: «У нас государство на деле не рабочее, а рабоче-крестьянское»… Читая теперь отчет о дискуссии, я вижу, что я был не прав… Мне надо было сказать: «Рабочее государство есть абстракция. А на деле мы имеем рабочее государство, во-первых, с той особенностью, что в стране преобладает не рабочее, а крестьянское население; и, во-вторых, рабочее государство с бюрократическим извращением»». Из всего этого эпизода следует два вывода: Ленин придавал столь большое значение точному социологическому определению государства, что счел нужным сам себя поправить во время горячей полемики! А Шахтман так мало интересуется классовой природой советского государства, что не заметил ни ошибки Ленина, ни его поправки через 20 лет!

Не буду останавливаться на вопросе о том, в какой степени правильно Ленин направил свой аргумент против меня. Думаю, что неправильно: в определении государства я с ним не расходился. Но дело сейчас не в этом. Теоретическая постановка вопроса о государстве, данная Лениным в приведенной цитате – с той капитальной поправкой, которую он сам внес через несколько дней, – является совершенно правильной. Послушаем, однако, какое невероятное употребление делает из определения Ленина Шахтман. «Точно так же, как 20 лет тому назад, – пишет он, – можно было о термине «рабочее государство» говорить как об абстракции, так же сегодня можно говорить как об абстракции о термине «выродившееся рабочее государство» (с. 10). Ясно: Шахтман совершенно не понял Ленина. 20 лет тому назад вовсе нельзя было говорить о термине «рабочее государство» как об абстракции вообще, т.е. как о чем-то нереальном или несущественном. Определение «рабочее государство», будучи само по себе правильным, по отношению к определенной задаче, именно, защите рабочих через профсоюзы, было недостаточным и в этом смысле абстрактным. Однако по отношению к вопросу о защите СССР от империализма то же самое определение являлось в 1920 году, как является и теперь, незыблемой конкретностью, обязывая рабочих защищать данное государство.

Шахтман не согласен. «Так же точно, – пишет он, – как некогда было необходимо, в связи с вопросом о профессиональных союзах, говорить конкретно, какого рода рабочее государство существует в Советском Союзе, так теперь необходимо установить, в связи с нынешней войной, степень вырождения рабочего государства… А степень вырождения режима может быть установлена не абстрактными ссылками на существование национализованной собственности, но только путем наблюдения реальности (!) живых (!) событий (!)». Непонятно, почему для 1920 года вопрос о природе СССР берется в связи с профсоюзами, т.е. частным внутренним вопросом режима, а ныне – в связи с защитой СССР, т.е. в связи со всей судьбой государства. В одном случае рабочее государство противостоит рабочим, в другом случае – империалистам. Немудрено, если аналогия хромает на обе ноги; то, что Ленин противопоставлял, Шахтман отождествляет.