Революционная Россия и военный вопрос: от Севастополя до Цусимы

Классовый подход в определении движущих сил революции обусловил отношение радикальных социал-демократов к вопросу об участии военных в революционном движении. Подобно основоположникам народнической мысли, которые считали солдат естественными союзниками крестьянства, марксисты полагали, что нижние чины армии и флота, связанные с пролетариатом и крестьянством общностью происхождения и классового сознания, должны поддержать трудящихся в революционной борьбе. Офицеры как представители имущих и привилегированных слоев могли стать только ситуативными попутчиками движения. Вовлечение военных профессионалов в политическую борьбу социал-демократов и их значение для государственного строительства в дальнейшем до поры недооценивалось революционерами. Так, Л.Д. Троцкий в тот период утверждал, что роль «военных инструкторов» для рабочих могут играть не только офицеры, но и любые лица, обученные военному ремеслу[568]. Подобной точки зрения придерживался Г.В. Плеханов, что определенно отражало содержание его прежних дискуссий с народовольцами: «Русские рабочие внесли в освободительное движение последних двадцати лет несравненно больше сил, чем почтенное военное сословие»[569]; «Рабочие-социалисты будут наилучшими руководителями революционной массы, самыми надежными офицерами и унтер-офицерами революционной армии»[570]. Между тем отпечаток народнических иллюзий сохраняли оценки Плехановым свободолюбия казачества: «Ни в какой другой части населения России нельзя встретить более осмысленного и более сильного недовольства существующим порядком вещей»[571].

Для левого крыла российских социал-демократов характерным было представление о необходимости совместного вооруженного выступления рабочего класса и армии. В выступлениях В.И. Ленина критиковалась тактика обособленного военного мятежа, идей бланкизма, отмечалась важность политической агитации среди солдат, пробуждения в них чувства солидарности со всеми трудящимися[572].

Значение целенаправленной работы в военной среде получило должную оценку уже на этапе создания Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Вопросы, связанные с выработкой тактики в отношении армии, обсуждались на втором партийном съезде. Отдельная резолюция по военному вопросу была предложена В.И. Лениным. В ней говорилось: «Съезд обращает внимание всех партийных организаций на важность социал-демократической пропаганды и агитации среди войска и рекомендует направить все усилия к скорейшему закреплению и оформлению всех имеющихся связей среди офицеров и нижних чинов»[573]. Резолюция Ю.О. Мартова о демонстрациях, включала особый пункт: «Ввиду того, что при демонстрациях все чаще против народа применяются регулярные войска, следует заботиться об ознакомлении солдат с характером и целью демонстраций и призывать их к братанию с народом; следует не допускать ненужного раздражения их со стороны демонстрантов»[574].В резолюции о деятельности

Бунда отмечались выпуск агитационных материалов для солдат и работа среди новобранцев, в том числе на сборных пунктах[575].

В первые годы XX в. социал-демократы развернули пропаганду среди военных. Преимущественно в солдатской среде распространялась нелегальная литература, устраивались конспиративные собрания. Пропаганда дала результат - в 1901-1903 гг. были созданы кружки в гарнизонах Петербурга, Москвы, крупных городов[576]. Социал-демократы вели работу в рядах моряков, особенно в Кронштадте и базах Черноморского флота[577].

Основными мотивами политической пропаганды социал-демократов, направленной на армию, звучали тезисы об общности солдат и всех трудящихся, которые являются жертвами угнетения властей и буржуазии, единстве целей в борьбе за социальное и экономическое освобождение. Один из ранних подобных материалов, брошюра «Правительство, солдаты и рабочие», разъяснял, что солдат - это «тот же рабочий, временно оторванный от обычной трудовой жизни для того, чтобы защищать государство эксплуататоров от его врагов: внешних, то есть конкурентов, и внутренних, то есть угнетенных, стремящихся избавиться от своего угнетения». Изоляция солдата от общественной жизни, разлука с семьей делает его верным орудием в руках правительства, защитником «высших интересов всего класса эксплуататоров»[578]. В другом воззвании, изданном партийной ячейкой в Кронштадте, говорилось: «Солдаты - тот же рабочий, тот же крестьянин. Нас заставляют стрелять в народ, в наших братьев и сестер, в наших жен и детей»[579].