Революционные народники. Книга для учащихся старших классов

А в 1875 г. в Петербурге уцелевшие после разгрома «хождения в народ» революционеры с нетерпением ждали его побега, надеясь, что с прибытием такого организатора, как Натансон, наступит поворот к «объединенности и планомерности». Будто почувствовав, что революционное движение находится на перепутье, Марк Андреевич бежит из Финляндии и объявляется в Петербурге. Все видевшие его в это время отмечают в нем два удивительных качества: поразительную работоспособность и умение завоевывать, покорять людей. Он работает день и ночь, организует конспиративные квартиры, ведет переговоры об объединении с петербургскими и непетербургскими революционерами, обсуждает программу и устав будущего общества, становится одним из организаторов побега П. Кропоткина из тюремного госпиталя… Александр Михайлов имел все основания назвать Натансона «отцом „Земли и воли“».

Но увидеть становление своего «детища» Марку Андреевичу вновь не пришлось. Его арестовали весной 1877 г. и до ноября 1879 г. держали в Петропавловской крепости. Затем последовала ссылка в Восточную Сибирь, но и этого властям показалось недостаточно. В 1881 г. Натансона переводят в Якутию, самый гиблый и отдаленный улус Якутского округа. Из-за неудавшейся попытки организовать побег ссыльных ему пришлось вскоре познакомиться с местной тюрьмой. Марк Андреевич провел в ней с товарищами полгода. Трудно сказать, чем бы все кончилось, если бы не сгорело здание, где хранились материалы следствия и вещественные улики по делу о побеге. Это была отнюдь не счастливая случайность. Побег ссыльных провалился из-за болтливости одного уголовного поселенца, обещавшего помочь беглецам. Теперь, искупая свою вину, он и устроил этот поджог. Дело о побеге после пожара было благополучно прекращено и арестованные освобождены.

Даже здесь, в якутской ссылке, Натансон умудрился собрать вокруг себя единомышленников. Он решительно не мог жить вне споров, обсуждений, кружка товарищей. Ежедневно у него собирались землевольцы Тютчев, Линев, Аптекман, долгушинец Панин, каракозовцы, член кружка «москвичей» Александрова, писатель Короленко[14]. А еще приезжали погостить товарищи из окрестных мест то в одиночку, то группами по 10 – 15 человек.

Все же в Натансоне было что-то необъяснимо притягательное. Конечно, играло роль и то, что он являлся живым хранителем революционных традиций, сам был человеком известным и уважаемым в революционной среде. Но на всеведущего патриарха Марк Андреевич не был похож и не собирался им становиться.

В 1889 г. закончился срок ссылки Натансона, и он поселился в Саратове. А к 1893 г. вокруг него уже создалось общество «Народное право», ставившее своей задачей борьбу за политические права и свободы народа. И вновь арест и ссылка на 5 лет в Восточную Сибирь. Позже Марк Андреевич Натансон становится одним из лидеров левых эсеров, выступает за тесный союз с большевиками.

Так что же счастливого было в его судьбе? А разве не счастье пройти такой путь, ни на миг не останавливаясь на достигнутом, не отставая от стремительно шагавшего вперед революционного движения? Разве не счастье стать одним из организаторов известнейших революционных кружков и обществ? Разве не счастье удостоиться такой оценки В.И. Ленина:

«Натансон умер в 1919 г., будучи вполне близким к нам, почти солидарным с нами „революционным коммунистом“-народником»[15].

Ведь здесь речь идет не о прошлых заслугах, здесь – признание того, что человек постоянно находился в пути, в поиске и единственным критерием для выбора его позиции являлось счастье трудового народа.

Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский (1851 – 1895)

Есть люди, подобные монетам, на которых чеканится одно и то же изображение; другие похожи на медали, выбиваемые только для данного случая.

Э.Т.А. Гофман