Здесь же, в Липецке, Александр Михайлов произнес гневную и сильную обвинительную речь против Александра II. Императору вменялись в вину: обман народа обещаниями и посулами; лицемерие всех его реформ; нищета народа; разгром в 1863 г. Польши; подавление всякого признака свободы; виселицы в Киеве, Одессе, Петербурге; зверское обращение с политическими заключенными.
В результате эти 11 молодых людей, далекие от придворных кругов, не имеющие больших денежных средств, поддержки армии или широких слоев народа, собравшись в захолустном Липецке, вынесли смертный приговор Александру II – самодержцу всероссийскому, главе европейской реакции, повелителю почти 90 млн. человек, охраняемому огромной армией и полицией. Через два года и девять месяцев приговор революционеров будет приведен в исполнение. Пока же «политики» переехали из Липецка в Воронеж.
Разговор в Воронеже получился очень тяжелым, нервным. Спор шел о том, что же дальше: по-старому вести пропаганду в деревне или перестраиваться, признать, хотя бы временно, что политическая борьба важнее пропаганды социальных вопросов. Таким образом, спор шел о собственных выстраданных убеждениях. Теоретические разногласия, личное раздражение и взаимное недоверие, существование в недрах одного тайного общества другого, еще более тайного, – такова атмосфера накануне съезда. Плюс к этому было чувство, которое лаконично выразила Фигнер:
«Нас приглашали к участию в политической борьбе, звали в город, а мы чувствовали, что деревня нуждается в нас, что без нас темнее там».
Прямое столкновение «деревенщиков» и «политиков» произошло на первом заседании, когда съезд незначительным большинством признал за «политиками» право пропагандировать свои взгляды в землевольческой печати. Тогда-то и покинул съезд один из столпов «Земли и воли» Г.В. («Жорж») Плеханов. Покинул с грустно-непримиримыми словами:
«В таком случае, господа, мне здесь делать больше нечего. Приняв свое решение, вы тем самым признали, что „Земля и воля“, как выразительница революционно-народнических идей, отныне перестает существовать».
Но в Воронеже «Земля и воля» еще не перестала существовать, хотя участники съезда понимали, что достигнутого компромисса достанет в лучшем случае на несколько месяцев.
Так и получилось. Уже к концу лета 1879 г. настроение в организации изменилось бесповоротно. М. Фроленко вспоминал, что тогда в умах землевольцев царила примерно такая формула: лучше полюбовно расстаться, чем враждуя дружить. В августе 1879 г. на съезде в Петербурге был решен вопрос о разделе «Земли и воли». Расстались действительно полюбовно: партийная касса, оборудование типографии были поделены поровну. «Деревенщики» взяли для названия своей фракции «землю» – их организация получила название «Черный передел»; «политикам» осталась «воля», откуда и наименование нового общества – «Народная воля».
Что знаменовал собой распад «Земли и воли»? Прежде всего и самое главное – то, что разрыв с бакунизмом вновь ставил на повестку дня вопрос о разрыве между существующими народническими теориями и реальными российскими условиями. Это заставляло революционную мысль и практику отправляться на поиск новых решений.
Теперь главное лежало на поверхности. Воплощение социалистических идеалов становилось делом более или менее отдаленного будущего. Ближайшие же цели вырисовывались достаточно отчетливо: передача земли в руки крестьян и передача политической власти в руки народа. Вопрос был только в средствах борьбы и во времени. Недаром Н. Морозов позже напишет:
Глава V.
Программные документы общества «Народная воля»
Мы социалисты и народники…
Учредителями «Народной воли» стали 10 человек, 10 членов ее будущего Исполнительного Комитета (ИК). Среди них Желябов, Фроленко, Ал. Михайлов, Ошанина, Морозов и другие. Вскоре к ним присоединились еще 13 революционеров. Количественно Комитет был достаточно постоянен, включая 20 – 23 человека. Народовольцы с самого начала мыслили свою организацию как боевую. Подготовку к ведению решительных действий против царизма они вели одновременно с выработкой программных документов.