Революционные народники. Книга для учащихся старших классов

Как много может измениться всего за год-полтора борьбы, насколько суровее, четче становится революционная мысль, ярче и стройнее – контуры революционной организации. Удивительно, как быстро взрослели, вырабатывали в себе чувство гражданского долга эти, в сущности, совсем еще молодые люди.

Среди руководителей «Народной воли» мы встречаем в большинстве знакомые лица. Это обстоятельство отмечали и сами революционеры.

«Замечательно… то, – писал М. Фроленко, – что чайковцы, главным образом начавшие движение, сами и закончили его. Перовская, Желябов, Колодкевич, Ланганс, Морозов, я и другие встречаются на первых порах движения. Их находим и в конце».

Опыт предшественников – великое подспорье в подпольной борьбе, но личный опыт борьбы незаменим. Может быть, отсюда эта идейная, организационная и тактическая взрослость.

Выработанный к маю 1878 г. окончательный вариант программы землевольцы начинали бакунинской фразой: «Конечный политический и экономический наш идеал – анархия и коллективизм». Они вносили в свой проект такие пункты, как «сближение и даже слияние с враждебными правительству сектами религиозно-революционного характера», «привлечение на свою сторону… разбойничьих шаек, типа понизовой вольницы», но, в сущности, ограничивались весьма общими тактическими положениями.

Насколько продуманнее, четче, взрослее выглядят программные документы «Народной воли». Программа народовольцев, принятая в конце 1879 г., начинается уверенно и ясно: «По основным своим убеждениям мы – социалисты и народники». Никакого анархистского отрицания государственных форм. Наоборот: «Мы убеждены, что только народная воля может санкционировать общественные формы…»

Народовольцы собирались представить на суд народа проект будущего устройства России как федерации общинных союзов. Община становилась экономической и политической ячейкой государства. Ее дела решаются на сходах совершеннолетних членов общины. В жизнь решения сходов проводят выборные должностные лица (старосты, сотские, писари, управляющие, мастера и т.п.). Высшим органом власти на месте являлись выборные управления, состоящие из депутатов, присланных общинами данной местности.

Верховным правительством будущего государства должно стать Учредительное собрание (другие названия: Союзное правительство, Земский собор, Народное собрание), имеющее всю полноту власти в общегосударственных вопросах.

Признание необходимости государства, интерес к будущим российским государственным формам приводят народовольцев к ясной постановке вопросов о политических и экономических правах трудящихся, о классовой и социальной структуре общества. Правда, здесь «Народная воля», как и все народники, пользовалась общими, не научными терминами: «народ», «слои эксплуататоров» и т.п.

Однако постановка этих вопросов даже в такой форме позволяет революционерам логично перейти к изложению ближайшей задачи партии. Она состоит в том, чтобы «произвести политический переворот с целью передачи власти народу». Слово «передача» требует хотя бы кратких пояснений.

За ним стоят десятилетия мучительных теоретических споров революционеров, несправедливые обвинения, тяжелые ошибки, чрезвычайно острая реакция на них… Что значит «передача власти народу»? Это означает, что политический переворот производится группой лиц и в случае удачи именно эти люди оказываются на какой-то возможно длительный срок у кормила власти. Где же гарантия, что среди них не найдется человека с замашками диктатора, соблазненного примером удивительного взлета Наполеона и желающего вершить судьбы миллионов людей?

Подобные обвинения выдвигались против П.И. Пестеля его же единомышленниками – декабристами «Северного общества», и он, ради опровержения этих подозрений, полагал сразу же после успеха восстания отойти от политической деятельности. Подобные подозрения существовали в середине 1860-х гг. у членов кружка Н.А. Ишутина[22] в отношении своего руководителя. Обвинения раздавались и в адрес С.Г. Нечаева в конце 60-х гг. XIX в., и он, подтверждая их обоснованность, отдал приказ казнить члена кружка Иванова только за то, что тот не верил Нечаеву. С тех пор не было для российского революционера обвинения более тяжелого, чем упрек в «нечаевщине», «генеральстве».

Теперь непростая нравственная и политическая проблема решалась народовольцами.