Революционный метод быстрого изучения любого иностранного языка

Нонсенс. Как один и тот же тест, проделанный три раза, мог дать такой результат? Как ни странно, это подтверждается здравым смыслом. Изучая материал, вы тренируетесь читать, а не воспроизводить. Если вы хотите научиться лучше вспоминать что-то, нужно тренироваться вспоминать. Наш чистый лист бумаги, стопка карточек, листок с заданиями, в которых нужно выбрать правильный ответ из нескольких вариантов, или просто мысленные попытки вспомнить — вот именно та тренировка, которая нам нужна. Она улучшает нашу способность вспоминать с помощью одного из самых удивительных свойств мозга: взаимодействия памяти и эмоций.

Глубоко в нашем мозге танцуют сложный химический танец морской конек и орех, определяющие, что нужно запомнить, а что — забыть. Часть головного мозга, напоминающая по форме морского конька, называется гиппокамп и представляет собой панель управления мозга, которая связывает отдаленные участки мозга и создает карту этих связей. Чтобы вспомнить любую недавнюю информацию, вы обращаетесь к этой карте. Связанные нейроны снова активизируются, и вы повторно переживаете свой прошлый опыт[12]. По прошествии месяцев и лет эти нейронные сети теряют связь с гиппокампом и продолжают независимое, богемное существование в новейшей коре головного мозга.

Любопытный случай Г. М.

Роль гиппокампа в процессе запоминания была открыта не так давно, и помог этому открытию отчет об одном из известнейших случаев в истории нейропсихологии — случае Генри Молейсона. В 1953 году пациенту Генри Молейсону удалили гиппокамп, чтобы избавить его от эпилепсии. Он действительно выздоровел, но в результате приобрел глубокую амнезию. Он сохранил все свои старые воспоминания, но без гиппокампа не мог формировать новые. Молейсон мог припомнить все, что случалось с ним много лет назад, потому что карта этих воспоминаний была распределена по всему мозгу. Но потеряв гиппокамп, он утратил способность создавать новые карты, то есть формировать новые воспоминания. Эта история вдохновила Кристофера Нолана на фильм «Помни» о человеке с антероградной амнезией, который пытается найти убийцу своей жены.

Гиппокамп танцует свой танец с амигдалой (миндалевидным телом), которая говорит ему, что нужно запомнить, а что — забыть. Она переводит эмоции в химические вещества, в зависимости от ситуации заставляя надпочечники выделять гормоны, формирующие память. Если мы получаем вызывающий эмоции стимул — например, крик «А-а-а, тигр! Моя рука!» — то амигдала усиливает память. Если же нет — «Смотри, карандаш. Я проголодался», — она этого не делает. В результате мы приобретаем здоровый страх перед тиграми и равнодушие к вкусовым качествам карандашей.

С помощью нашего волшебного чистого листа амигдала и расположенные рядом центры удовольствия формируют механический процесс. Наши эмоции — очень рефлексивные создания. Хотим мы того или нет, они реагируют на среду. Пока мы всячески пытаемся заставить мозг радоваться списку испанских слов, мозг лучше знает, что ему нравится. Пока у вас не побегут мурашки от того факта, что el dentista по-испански означает «стоматолог», амигдала не обратит на него особого внимания. El dentista — это не так важно, как el tigre. Можно, конечно, вколоть прямо в амигдалу амфетамин, но оно того не стоит.

Однако наш чистый лист все меняет. Когда ваши действия оцениваются, ваш мозг осознает, что лучше включить механизм запоминания. В результате каждый факт, который вам удалось вспомнить, сопровождается улучшающими память химическими веществами. Эти воспоминания активизируются, амигдала вызывает выброс гормонов, гиппокамп создает карту участвующих в нем нейронов, и они крепко связываются между собой. Каждый раз, когда вам удается что-то вспомнить, центры удовольствия дают гиппокампу химическую награду — допамин, и это усиливает долговременную память еще больше. Когда вы тестируете себя, в вашем мозге начинается дискотека воспоминаний с легкими наркотиками. Скучному списку слов никогда не удалось бы это сделать.