Револьвер для сержанта Пеппера

И сюжет нашего романа продолжился выходом Михи на кухню и возвращением из оной с запотевшей от холода бутылкой водки. Шура вздохнул с облегчением. И действительно, что может быть лучше этого короткого мгновения перед переходом в иное состояние! Экстаз ожидания, вся жизненная суть, сконцентрированная в одной точке, готовой уже взорваться, вспыхнуть ярким, слепящим глаза Солнцем. Затем наконец первый глоток – и свежая радость освобождения, и праздник родившихся красок. Да все мы когда—то испытывали это состояние, только для многих всё воспринималось где—то внизу, на уровне подсознательного, и лишь некоторые (вечная память тебе, Веничка!) отваживались облечь в слова этот почти сакральный момент.

Итак, прозрачные слёзы уже разлились по внутренним лабиринтам, заискрились в крови, и пришло время необходимой паузы. Шура, с самого утра находившийся во взвешенном состоянии, уже вдохнул, собираясь произнести традиционное «Между первой и второй…», но в это время Миха встал из—за стола и со словами «Я тут вчера новую вещь сочинил» направился к фортепиано. Мясистые пальцы затеяли весёлую игру с клавишами – Миха в последнее время увлёкся попсой, – и дивный хрипловатый голос заполнил комнату… Ну, а пока он поёт, мы закончим начатое выше неблагодарное дело портретистов—бытописателей и попытаемся рассказать вам, что же это за человек такой —

Глава 5

МИХА

Справедливости ради надо сказать, что Миха с Аликом знакомы были с детства, учились в одном классе, вместе начинали курить и лапать одноклассниц. Но мы—то с вами знаем, что школьная дружба – вещь, как правило, недолговечная и заканчивается она вместе с получением аттестата о среднем образовании. Иное дело – наши герои. Хотя на первом курсе институтов (Миха учился на физика, претворяя в жизнь известную рифму) произошло, было, некоторое похолодание в связи с переходом на новый уровень, всё же эти отношения не умерли и некоторое время существовали в виде редких телефонных звонков и собирушек по праздникам.

Толчок к возобновлению отношений дал, опять же, «Клуб одиноких сердец». И случилось это благодаря десятке, которую Алик когда—то, ещё зимой, занял у Михи ввиду нехватки определенной суммы для покупки альбома Чика Кориа, привезённого неким представителем номенклатуры прямо оттуда. И вот летом Миха, доведённый до отчаяния полным безденежьем на фоне пивных морей и винно—водочных океанов, начал активные поиски Алика, которые в конце концов и привели его в кабинет на втором этаже главного корпуса, где и помещался «Клуб». Свободных художников (они же – Одинокие Сердца) он нашёл в состоянии прострации, вызванной утренней инъекцией пива и обилием денег после проверки Шуры на обаятельность. Статус кво в отношении червонца был восстановлен, и это событие было решено отметить праздничным банкетом.

Выпив, Миха схватился за гитару и напел несколько новых вещей, которые предприимчивый Алик тут же записал на свой легендарный Sharp. Это, кстати, очень помогло впоследствии: в первую неделю своего членства в «Клубе…» Миха ежедневно напивался до полного беспамятства, и каждое последующее утро начиналось с того, что он требовал назад данный в долг зимой червонец, а эта запись в спорах являлась решающим доказательством того, что долг уже погашен. Со временем заседания «Клуба» прекратились ввиду окончания приёмных экзаменов, но Миха прикипел на совесть, так что в конце концов троица спаялась в единое целое.

Окончив физфак, Миха проработал месяц в каком—то НИИ, после чего навсегда распрощался с физикой, уйдя в кооператив по пошиву джинсов и в поп—музыку. Долгое время мотался он по разным группам, благодаря чему «Клуб» стал своим во всех ресторанах города и переженил половину города. А затем Миха заявил, что ему надоело объяснять всем и каждому, когда и за какую струну дёргать, и подвизался в одной из самых популярных студий звукозаписи города в качестве аранжировщика и сессионного музыканта. Это давало ему возможность в перерывах между работой записывать свои шедевры.

В итоге стал Миха домоседом и почти всё своё время проводил в поисках новых гармоний и ритмов (за исключением, разумеется, заседаний «Клуба» или общения с очередной девицей). Надо сказать, что девиц Миха любил основательно в силу периодически проявлявшейся буйности своего характера, и девицы платили ему тем же. Эта самая его основательность, то есть обязательное стремление довести партнёршу до полной и окончательной нирваны, чего бы это не стоило, побуждала многих дев надеяться на долгую и счастливую жизнь с музыкантом. Но тут уж Миха был непреклонен – жениться не хотел ни в какую. Девы, не вынося такого коварства, шли на всяческие интриги, но, видно, не родилась ещё такая…