Резьба по кости в России XVIII - XIX веков

Придя в Якутию в 1630-е годы, служилые люди московского царя застали там сложившуюся якутскую народность с характерным хозяйственным укладом, общественным бытом, определившейся религией[70]. Якутам были присущи шаманский культ и тотемические верования. Каждый род имел своего священного покровителя в виде птицы или животного. Вот почему орел — «тойон-кыыл», господин-птица — олицетворял собой высшее божество света, возродителя природы. И не случайно на многих завершениях подчасников, в объемных резных изделиях орел очень часто находится в центре орнаментальной композиции.

Следует заметить, что орел, ястреб, сокол были хорошо знакомы еще древнеалтайским племенам, образ этих сильных птиц играл в их мифологии и искусстве важную роль. Особенно они любили изображение грифа. Оно встречается в самых разных материалах, то в условно-схематичном, то в реалистическом плане. Древнейшее изображение этой птицы относится к VII—IV векам до н. э.[71], то есть он является наиболее устойчивым в художественном творчестве сибирских народов.

С проникновением христианства в Сибирь, с учреждением в 1731 году Иркутской епархии, к которой была причислена Якутия, естественно, стали проникать в искусство некоторые специфические элементы православной религии. Так, в Якутской резьбе появились кресты на алтарях, фигурки парящих ангелов, шандалы со свечами, которые вводились в обычную сюжетно-орнаментальную резьбу, свойственную якутам. В собрании Эрмитажа и Исторического музея имеются архиерейские гребни с атрибутами церковной власти, привычные для якутов орлы также оказались в этой оригинальной декоративной композиции. Подобных, видимо, ритуальных гребней в северно-русской кости сохранились единицы.

Гребень архиерейский. Первая половина XIX в. ГЭ. ЭРК-470. 14,3×7,6

Излюбленной в творчестве якутских косторезов была жанровая тематика. Ее можно разделить на два вида: связанную с национальными обрядами и праздниками и чисто промысловую. Особо выделяется тема шаманского камлания, которая нашла свое место в одном из произведений 1764 года. Это подчасник, представляющий собой специальную стойку-экран с круглым отверстием и крючком для подвески часов луковичной формы. Якутский подчасник напоминает по форме не только русский холмогорский подчасник XVIII века, но и туалетное зеркало. Сам по себе это предмет быта зажиточного горожанина. Часы — роскошь, доступная в XVIII веке немногим. В среде крестьянского населения они не могли появиться, но в среде посадского, промышленного, служилого люда такой предмет, несомненно, бытовал. В художественном оформлении подчасника легко угадывается стиль холмогорской резьбы, возможно, эту вещь резал северно-русский мастер. Слишком технично исполнение, слишком специфична по своей разработке орнаментальная и сюжетная резьба. За всем чувствуется большой опыт, традиционность навыков искусства. К тому же едва ли якуты — художники 60-х годов XVIII века могли нарушить столь быстро заветы старых верований. Известно, что распространенное в среде якутов шаманство долгое время запрещало изображать человека. Лишь в начале XVIII века с постепенным переходом якутов в православие этот запрет утратил свою силу. Якутские же косторезы XIX века предпочитали геометрические узоры сюжетным изображениям, хотя жанровые композиции на темы из местного повседневного или праздничного быта они разрабатывали с несомненным интересом к сюжету и непосредственному исполнению.

С христианизацией в косторезную пластику влились новые декоративные элементы, войдя в естественное соединение с ранее принятыми тотемистическими. Исходя из этого, едва ли якутский косторез решился бы дать развернутую композицию шаманского камлания[72]. Между тем фигура шамана с бубном в руках дана в рост, определена пластика движения, которой подыгрывает орнамент. По сторонам от шамана сидят трое и двое, они участники его действий, какого-то особо значимого танца. Танцоры «битихитэр» являлись помощниками шамана, они помогали в борьбе с духами. Интересна резьба вверху, над сюжетной сценкой, столь характерной для якутского быта в прошлом. Над круглым отверстием изображены две как бы парящие фигурки, держащие строго по центру корону. Еще выше, на гребне прямоугольного подчасника — дата, рельефное сердце и завершающая фигурка орла с распластанными крыльями.

Подчасник. 1847. ГЭ. ЭРК-1050. 18,5×11,5

Подчасник. Первая половина XIX в. ГЭ. ЭРК-499. 13,9×11,3