Резерв высоты

— Конечно же, нет. Просто я вспомнила, когда Фадеев появился перед Ниной — он такими завороженными глазами смотрел на нее! Я бы полжизни отдала за один этот взгляд!..

— Не разбрасывайся такими ломтями, жизнь-то у тебя одна.

— Но это так здорово!

— Хватит о любви, — остановила подругу Шура давай о деле. Что ты надумала?

— Воевать! Для этого и идем сейчас в военкомат, там мне обещали помочь.

— Если так, пойдем!

— Здравствуйте, подружки, — приветливо встретила их Эльза. — Ну что, Вика? Не передумала?

— Нет, — решительно ответила она, — даже подругу привела с собой.

Эльза встала из-за стола, одернула гимнастерку и энергичной, красивой походкой направилась к двери кабинета военкома.

Через несколько минут оттуда вышел подтянутый, с седеющими на висках волосами подполковник.

— Ну и что вы собираетесь делать на фронте? — спросил он подруг.

— Все, что прикажут, — ответила Вика.

— Я умею стрелять. Я «ворошиловский стрелок», — резким от волнения голосом произнесла Тропинина.

— Это уже дело! — одобрительно сказал подполковник, переводя взгляд на Шуру.

Последовали и другие вопросы. Подруги отвечали охотно, искренне, просили и настаивали, чтобы их сразу же послали на самую передовую.

— Значит, на передовую? Похвально. Подумаем, — сдержанно ответил подполковник.

Действительно, через несколько дней Эльза принесла девушкам предписание явиться на пункт сбора.

Это известие вызвало у них бурную радость, тихую скорбь у матери Шуры и суровую угрюмость у Елизаветы Петровны.

На вокзале Вика выслушала много упреков от Шуриной мамы. Елизавета Петровна держалась мужественно. Оставаясь совершенно одна, она ни словом не упрекнула внучку, только все наказывала беречь себя и смотреть, чтобы не промокли ноги, теплее укрываться на ночь, не лезть на рожон и обязательно почаще присылать письма. Когда паровоз дал свисток и, раздувая пары, потащил за собой вагоны, многие женщины, провожавшие дочерей на войну, не в силах были сдержать рыдания.

Поезд быстро набирал скорость. Оглядываясь на скорбные фигуры близких, девушки загрустили. Но молодость брала свое. Не прошло и часа, как возникли новые заботы — где разместиться, куда положить вещи…

В теплушке, где ехали Высочина и Тропинина, было еще около тридцати девушек. Осмотревшись, Вика решила взять на себя инициативу и предложила для начала разбиться по группам и определить места ночлега. Двухэтажные, крытые сеном нары по обеим сторонам от дверей делили теплушку на две равные половины. Посреди теплушки стояла «буржуйка», возле нее лежали чурки дров. Девушки затопили печь, объединили запасы продуктов, распределили обязанности и зажили дружной семьей.

До Куйбышева ехали медленно, часто останавливались. Однажды ночью, когда они подъезжали к какой-то станции, немецкий бомбардировщик сбросил на их эшелон несколько бомб. К счастью, ни одна не попала в цель, но страха девушки натерпелись.

К месту назначения прибыли на рассвете.

К обеду их уже обмундировали в мужскую военную одежду. Почти все вновь испеченные красноармейцы выглядели нелепо и очень переживали из-за этого.

На следующий день приступили к занятиям по строевой подготовке, изучению воинских уставов и освоению профессии авиационного оружейника. Подругам хотелось действовать, воевать с немцами, а тут заставили сесть за парты. В знак протеста Вика, Шура и некоторые другие девушки написали заявления с просьбой срочно отправить их на фронт.

Всех «добровольцев» вызвал к себе начальник школы и сказал:

— Ваш благородный порыв понятен. Мы одобряем ваше стремление быстрее встать в строй бойцов Красной Армии, сражаться с фашистами, отстаивать честь и независимость нашей Родины. Но, товарищи, — продолжал он, — наши летчики очень нуждаются в вашей помощи. Профессия оружейника в авиации — одна из самых главных. Если оружие на самолете исправно, летчик победит в воздушном бою. Сейчас специалистов-оружейников, знающих новое оружие, в авиации мало, поэтому летчики вынуждены после боя сами готовить оружие и без отдыха снова идти в бой… Командование школы надеется, что, пройдя недолгий курс обучения, вы станете настоящими, надежными помощниками летчиков, их верными подругами в нелегких боевых условиях.

Последние слова вдохновили девушек, и все они без колебаний взяли свои заявления обратно.

Начались ежедневные, многочасовые занятия по освоению военной специальности. Энергичная, быстрая в делах и разговорах, Вика занималась успешно. Многим она казалась человеком, которому все дается легко и который не очень-то серьезно относится к жизни. Вика чувствовала это и порой даже бравировала этим. Но на сердце у нее было очень неспокойно.

Перед отъездом в Куйбышев она снова побывала в Батайске, захотелось еще раз увидеть Фадеева, поговорить с ним. Почему-то очень было для нее важно, чтобы Фадеев знал — она не болтушка, она действительно едет воевать с гитлеровцами.