Резервация

Голова раскалывалась от нестерпимой боли. Стинов провел рукой по лицу и почувствовал на ладони теплую влагу — из рассеченного лба сочилась кровь. Вокруг было темно. Вытянув руку, Стинов нащупал край приборной панели, на которой не светился ни один датчик.

Освободившись от спутанных обрывков страховочных ремней и амортизирующего кокона, Стинов попятился к люку. Замок удалось открыть без труда. Оттолкнув дверцу люка ногой, Стинов выбрался из капсулы.

Снаружи была все та же темнота. Впрочем, нет, здесь она была уже не непроглядно черная. Подняв голову, Стинов увидел мириады светящихся точек и узкий серебристый серп между ними. Это было ночное небо, которое прежде ему доводилось видеть разве что только в кино. Но изображение, запечатленное на пленку, не в силах было передать того мощного ощущения безграничности пространства, которое охватило Стинова, когда, увидев звездное небо, он понял, что оказался на Земле. Вокруг него была самая настоящая ночь, не имеющая ровным счетом ничего общего с условными ночами Сферы, — чужая, дикая и страшная.

Стинов быстро огляделся по сторонам. Капсулу во время посадки развернуло хвостом вперед, и, выбравшись из нее, Стинов оказался стоящим спиной к Сфере. В первые минуты, зачарованный пугающей красотой звездной ночи, он даже не обратил внимания на зеленоватое свечение поля стабильности. Теперь же он увидел огромную, отсвечивающую зеленым стену, возносящуюся к темным небесам метрах в двухстах от него. С близкого расстояния она казалась совершенно плоской, и только верх ее несколько закруглялся, подтверждая то, что поле имеет сферическую форму.

Прежде Стинов даже и не представлял себе, насколько огромна Сфера, в которой он прожил всю свою жизнь. Только взглянув на нее со стороны, можно было в полной мере оценить, сколь грандиозную работу проделали ее создатели.

Но одновременно с восторгом от созерцания непреодолимой стены, вместе с радостью от того, что остался жив, Стинов ощутил и холодное прикосновение близкого страха. Поле стабильности, которое прежде являлось защитой, теперь навечно отделило его от мира, в котором он жил. Капсула была бесполезна, даже если бы и не разбилась при посадке, — она была не способна преодолеть поле в обратном направлении.

Мир, существующий внутри Сферы, был далек от идеального, но Стинов к нему привык и не представлял, как можно жить по-иному. Что ожидало его здесь, на древней, почти мифической Земле, сам факт существования которой многие из тех, кого он знал, попросту отрицали?

Не видя ни привычных стен, ни потолков, Стинов испытывал необъяснимый, инстинктивный страх, перед которым были бессильны все доводы рассудка. Открытое пространство давило на него со всех сторон, прижимая к земле. Головокружение и дрожь в коленях не позволяли сделать ни шагу. И это сейчас, когда вокруг была ночная мгла, скрывающая реальные размеры пустоты. А что произойдет, когда взойдет Солнце и он увидит край Земли, которого невозможно достичь? Выдержит ли его рассудок подобное испытание? Что еще он сможет увидеть при свете дня? Что осталось на Земле после людей? Мертвые руины? Сохранилась ли здесь хоть какая-то жизнь?

Вопросы, не находя ответов, роились в голове, разрывая в клочья тонкую ткань психологической защиты, которую пытался создать Стинов. Бесполезно было стараться думать о чем-то отвлеченном.

Опустившись на землю, Стинов прижался спиной к борту капсулы. Земля была теплой. Стинов провел по ней рукой и ощутил под пальцами сухую пыль и песок. Мертвая земля.

Стинов достал из кармана остаток бинта и флакон с антисептиком, чтобы обработать рваную рану на лбу, из которой все еще сочилась кровь. Он пожалел, что не захватил с собой запаса воды и остатков соевой муки, — это дало бы ему несколько лишних дней жизни. Сумеет ли он найти природную пищу и воду, и окажутся ли они пригодными для употребления? Ответы на все вопросы должно было дать утро.

Ждать утра пришлось недолго.

То, что рассвет близок, Стинов понял, когда узкая полоска неба прямо перед ним окрасилась бледным розоватым светом. Не двигаясь с места, он наблюдал за тем, как полоса эта, становясь шире и светлее, поднимается вверх по небосклону.

От неожиданности Стинов вскрикнул, когда первый луч солнца, скользнув над горизонтом, резанул по глазам. Прикрыв глаза ладонью, Стинов как завороженный смотрел на то, как медленно и величаво поднимается из-за горизонта огромное, ослепительно яркое светило. И только когда солнце полностью вышло на небосвод, от отвел от него ослепленный взгляд, чтобы увидеть окружающий его пейзаж.

Вокруг была пустыня. Местами ее почти идеально ровную поверхность нарушали невысокие барханы. Торчащие из песка сухие ветки да редкие пучки желтой, выгоревшей травы — вот и вся скудная растительность, которую смог увидеть Стинов.

От одного взгляда на иссушенную солнцем равнину Стинову захотелось пить. Он провел языком по сухим губам и уже в который раз пожалел о том, что не догадался захватить с собой воду.