Резервный день

Ушли. Ура! Я вздохнула спокойно: ничего, мама придёт и найдёт мой рюкзак. Просто тренировка закончилась раньше, вот мамы и нет. Я и ещё три девочки сидели в раздевалке. Остальные убежали носиться во двор. В раздевалку заходили родители из нашей группы, с удивлением смотрели на меня, спрашивали, что произошло, прощались и уводили своих детей. Я осталась одна. Без рюкзака, в чешках и трусах, с купальником в руке. Мама опаздывала… Вдруг погас свет, стало черно – в раздевалке не было окон. От испуга я ринулась к двери, хотела выбежать, но кто-то толкнул меня. Ещё и ещё. Ещё и ещё. Кто-то ударил меня в живот, а кто-то в шею. Я закричала. Тогда меня повалили на пол и пару раз ударили ногой. И по спине. И ещё в скулу. Ногой! Всё. Я лежу одна, приподнимаюсь. Всё пропало. Голос Ильки

– Арина! Что такое? Почему в темноте?!

Свет зажёгся. На полу валяются мой рюкзак и мои вещи. Я реву. Больше от испуга, чем от боли. Илька убежал. Вернулся минут через десять, сказал:

– Я когда шёл в раздевалку, навстречу, пробежали какие-то дети. Но столько людей сейчас у зала, я этих детей не нашёл. Избили? Нет? Ничего… шрамы украшают женщину.

Пока мы шли домой, шея с одной стороны распухла, болела нога: то ли мышца, то ли из-за того, что меня сильно пнули.

Мама пришла радостная-радостная:

– Дети! Папу назначили заместителем начальника УВД!

– Ура! – заорал Илька.

– С Аришенькой всё нормально? – спросила вдруг мама сначала у Ильки, а потом обратилась ласково ко мне. – Аришенька! Как на гимнастике?

Я молчала. Сидела на ковре.

– Вот, – показала я на шею.

Мама окаменела. Потрогала шею – я вздрогнула.

– Троксевазином помазали, смотрю. Ничего, рассосётся через неделю. Кто ж тебя так? Макс?

– Я не знаю. Макс со Златой первые ушли.

– Но они могли вернуться, – сказал Илька. – Хотя я их не видел, когда в раздевалку шёл.

– Они могли спрятаться. Они часто по дворцу бегают, по всем этажам, – всхлипнула я.

– Это точно они, – сказала мама и расплакалась.

Папа пришёл поздно, но никто не спал. Папа осмотрел мой синяк на ноге, посиневшую гематому на шее, дотронулся до разбитой скулы… Я дёрнулась – кость на скуле заболела.

– Ну что? – наседала мама.

– Да что? Ничего. Ничего хорошего. Смотри, Инга, какие мстительные дети пошли.

– Мы бы могли на них дело завести, между прочим, правда Гена?

– Сложно, Инга, – сказал папа.

– Что сложно?

– Арина не знает, кто её избил.

– Как это не знает?! Да чипс и парикмахерша.

– Не факт. Скорее всего, они подговорили остальных. Ведь тренировка закончилась раньше.

– И это не факт! – сказала мама почти спокойно, перед этим очень глубоко вздохнув.

Если вы нервны или взбешены достаточно так вздохнуть раз пять-десять или двадцать, и почувствуете: станет в сто раз спокойнее.

– Правильно, Инга, – папа поцеловал маму. – Хорошо, что ты это понимаешь.

– А я хочу, чтобы их всех забрали в милицию. Они – злыдни! – захныкала я. – Я им ничего плохого не делала, а они…

– Виноват прежде всего тренер, – отозвался папа. – Ты тренера поставила в известность?

– Позвонила, – вздохнула мама.

– И что?

– Тренер сказала, что не отвечает за то, что происходит в раздевалке.

– Формально она отвечает за детей и в раздевалке, – сказал папа.

– Да ты не поймёшь, Геночка! У тренера – просмотр был. Она говорит, много было людей, все пришли раньше времени, все хотят заниматься гимнастикой. Тренер избалована вниманием. Она и тренировку раньше закончила.

Папа кивнул:

– Никто никогда не следит за детьми в раздевалке. Ты бы посмотрела сколько дел в детской комнате: «избиение в раздевалке». Но в основном в раздевалке бассейна. А чтобы во Дворце Спорта так навскидку не вспомню. Тренер, Инга, виноват. Тре-нер.

Папа замолчал.

– Что же нам делать, – мама опять чуть плакала. – Одна группа по гимнастике для их возраста. Где нам с осени заниматься?

– Может, в бассейн отдадим? – сказал папа.

Я вздрогнула: я боялась воды.

– В бассейне – грязи много. Там острицы могут быть! – стала запугивать мама.

– Аришка же воды боится! – засмеялся Илька из своей комнаты.

– Значит, остаёмся в гимнастике?

– Нет! – закричала я.

– Ладно, – вздохнул папа. – Ещё три месяца в запасе всё лето. Узнаю, какие есть занятия.

– Может, танцы? – предложила мама.

– Я же давно говорил: танцы, – закричал Илька. – Они так классно танцуют на всех праздниках и даже на улице первого сентября и девятого мая. Вальсы и танги.

– Танго!

– Ага. А ещё рок-н-ролл.

– В Военном городке рядом, – сказала мама, – а на танцы – пилить в центр города, – мама рыдала, потом высморкалась и сказала: – Было бы фигурное катание, отдала бы в катание.

– Подумаем. Время есть. А теперь послушай, Ариша, что я тебе скажу…

И папа сказал. Рассказал.