Резервный день

– Я не сказала, что он – здесь. Я имела в виду немного другое. Это очень личное, Денис, я не хочу об этом распространяться. Но что-то необъяснимое витает над людьми. Это можно назвать религией, философией, мистикой, но что-то необъяснимое есть.

И я рассказала Дэну о том, как у папы на работе поначалу шло всё очень плохо, и громкое провальное дело восьмидесятого года мучило его. А потом вдруг всё изменилось. Казань, знакомство с мамой, усыновление Ильки, моё рождение… Может, это просто стечение обстоятельств, теория случайных чисел, теория вероятности?

Дэн сказал:

– Не знаю. Но я тебе тоже признаюсь. Только не принимай меня за психа. Как только я начал свою защиту, я стал не самим собой, а как будто и Косьмой, и Загоскиным, и сразу всеми плотниками, которые первый Кремль возводили. А когда дошёл до Отечественной войны, то даже стихи зачитал, которые до этого не учил наизусть и не собирался зачитывать. Без запинки зачитал. Я стал не собой, понимаешь, Арина. Я стал как будто проводником нашего города, нашего мирошевского края. И члены жюри потом говорили, что такое впечатление, что я рассказываю, а они – всё видят. Только из-за устного выступления я победил, потому что проекты у многих были суперские, особенно у девушки из Алтайского края. Скажи: я сошёл с ума?

– Не знаю, Денис. По-моему это вдохновение.

– С чего ты взяла?

– Пропана Ивановна, мой репетитор, говорит, что многие научные открытия – от вдохновения и научному психоанализу не поддаются.

– Но я ж не Менделеев.

– Не в этом дело, Денис. Дело в том, что сон – это не только просто сон. Это как раз то, о чём я тебе говорю. Это какие-то высшие сферы. Невидимые, неощутимые, может быть твоим сознанием и созданные. И ты в них попал, понимаешь? Менделеев много думал о таблице, и только тогда она ему приснилась. Бутлеров годами думал о связях в веществе и открыл теорию. Ты много думал о нашем городе, о крае. Не о проекте, заметь, не о защите, а о крае – тот же эффект.

Дэн смотрел на меня странно. Я попыталась объяснить:

– Вот химик открыл новый элемент или новую реакцию, описал. Он потратил много сил на это. Это новое могло и не встречаться в природе, а могло и встречаться, понимаешь. И тогда по большому счёту получается, что химик не открыл, а первый описал, зафиксировал. И так – в любой науке. Описаны законы движения. Но мы и раньше двигались по этим законам. Твой проект по краеведению он витал в воздухе, в стратосфере – где-то. Проект ждал, когда кто-то его материализует, и этим человеком стал ты, понимаешь? Это вдохновение , Денис, сложно объяснимая вещь.

– Я так и думал, Арина, я чувствовал, что ты поймёшь меня. Если бы ты сейчас начала спорить, не верить, улыбаться, я бы проводил тебя до дома, и всё.

– И всё? – я до сих пор помню, как больно кольнуло сердце. Очень больно, я даже вздрогнула, хотя сердце у меня здоровое.

– Ты же тут рядом живёшь?

Я совладала собой, с достоинством кивнула, указывая на дом через проспект…

– Да не обижайся ты! Я же говорю: «если бы ты не поняла».

–Но я же поняла! – умоляющим голосом попросила я и посмотрела преданно-просящим взглядом. Дэн сжал мою руку в предплечье:

– Ты не представляешь, как важна была для меня эта победа. Брат сидит в тюрьме, я бедный, даже нищий, а вокруг – всё не по-честному, всё только дашь на дашь, а уж во Всероссийских олимпиадах тем более… Если бы не победа, я бы никогда не встретился снова с тобой после… после…– Дэн запнулся и выдохнул: – Всё! Забыли про то!

После проекта по «краеведению и экологии», победившему по России и переведённому (самим Дэном) на английский, его и попросили вернуться в нашу школу. Получалось, что самая ужасная пятнадцатая школа рабочего района Иголочка на Игольной улице, рассадник наркомании и «хулиганок»26, за счёт Дэна имела самые высокие показатели во всероссийских, областных и региональных олимпиадах, и получалось, что отстойная школа – самая лучшая. В нашей-то первой школе победы были только областные и всего одна серьёзная региональная победа по неорганической химии – моя, но эта победа в новом отчётном году уже не считалась. О пятнадцатой школе вдруг в «Милославиче» статья появилась. «Школа, изучающая край», хотя край изучал из всей школы один Дэн. И впервые в школе первый класс оказался укомплектованным – но это просто случайность. Наша директор уговорила Дэна перевестись обратно, но его последующие проекты больше ничего нигде не получали, да и на олимпиадах он не блистал, в чём позднее обвинил меня. После Нового года он стал встречать меня с танцев. Когда я бросила танцы, Дэн стал встречать меня по воскресениям из бассейна. Я шла к нему до вечера в гости… А по субботам к нему часто приходили Макс и Злата… Это всё отнимало у него много времени. Но Макса и Злату он никогда не обвинял ни в чём. А меня обвинил.