Режим соблазнения активирован

– Ты к ней привязан, – кивает Мэл.

Пожимаю плечами. Разумеется, привязан. В детстве я вообще не понимал, что она не живая. Обижался, злился, ждал утешения, наверное. Зато подростковый период прошёл проще. Она никогда не оскорблялась на «ты мне не мать» или «выключись». В программу обиды не заложены.

И всё равно, принимать от неё сигнал – ощущение почти дикое. Даже не думал, насколько оно выбьет меня из колеи.

Мэл молчит, но словно всё понимает. Вдруг берёт мою руку, сжимает пальцы – чувствую её тепло, машинально просматривая отчёт тактильных сканеров.

Так и поднимаемся – не хочу её отпускать. Мне действительно нужна сейчас поддержка. Не ожидал, что будет настолько тяжело.

Входной люк отворяется, зэтка привычно прыгает на плечо. Слышу шуршание мягких песцовых лап по полу – пушной, похоже, тоже мылится за нами. Настороженно прижимает уши, принюхивается.

Стоянка для мелких судёнышек прямо на крыше. Виола выпускает нас, вход в дом поддаётся под натиском моих паролей.

Не могу избавиться от ощущения, что веду к себе каких-то предателей. И это я не о Мэл. О своём чурбане скорее. Зачем-то ведь меня в нём заперли.

В одной из дальних комнат начинает двигаться старушка Ольви. Впрочем, «старушка» – это я так. За двадцать с лишним лет моей жизни она почти не изменилась. Немного устарела разве что, да подглючивает временами.

Но отец почему-то не стал её менять, и я этому рад.

Мелагрен

Домяра у Рошшассов, конечно, великолепен. Но мне нравится, что он не крикливый, не показушный – а именно удобный.

Шикарные панорамы на круговых галереях, откуда просматривается город с одной стороны и бескрайний океан с другой. Уютные комнаты, с любовью обставленные, немного жутко смотрятся пустыми.

Некоторое время идём перетекающим пространством – лишь гулко отстукивает обувь по сверкающим полам.

– Это моя половина, – разрывает гнетущую тишину голос Принца. – У отца… по-своему.

Как же ему тяжело! Не представляю. Продолжаю держать за руку – точнее, уже он меня держит, не отпускает. И я знаю, что ему это нужно. Нужно пройти это испытание, и желательно не в одиночку.

Спереди раздаются тихие, почти неслышные шаги, какие присущи домашним киборгам. А через несколько мгновений появляется женщина. Довольно молодая – около тридцати по людским меркам. Киборги могут регулировать процессы старения. Хотя, возможно, ей столько и есть: рост детей-клонов ведь проходит скорее.

– Ольви, – тихо произносит Кэр. Его рука, чуть дрогнув, сильнее сжимает мою.

Нянька, значит. Удивительно, она даже похожа на него – настоящего! Хочу сказать, но вовремя прикусываю язык. Ни к чему бередить раны, да и может, мне просто показалось.

Разглядываю с интересом – она очень хорошо выглядит. Тщательно одета в чистенькую, с иголочки, вишнёвую домашнюю униформу, волосы стянуты в тугой узел, на лице лёгкий макияж. Просто образец для ребёнка.

Киборги смотрят друг на друга – понимаю, что у них там идёт свой, дополнительный обмен информацией. Видимо, он убеждает её в том, кто он на самом деле.

Интересно, удастся ли? Няньки создаются достаточно гибкими и разумными, всё-таки им доверяют детей. Но не уверена, что такая возможность будет её уму по зубам.

Хотя…

– Кэрран? – она хоть и задаёт вопрос, но без особенного удивления. Скорее ожидая хозяйского подтверждения.

Он кивает – резко, рвано.

– Ты изменился, – выдаёт нянька.

Кэр сжимает зубы, а мою руку почему-то выпускает.

– Но ты знаешь всё, что должен знать молодой господин, – добавляет Ольви.

Ну, логично. Она не задаётся вопросом, возможно ли происходящее, а просто сравнивает информацию, которой он владеет.

«Молодой господин» морщится от такого обращения, но ничего не отвечает.

– Ты знаешь, где отец? – спрашивает.

– Он оставил вам послание, – огорошивает Ольви.

Переглядываемся с недоумением. Кибернетическая нянька неодобрительно косится на приблизившегося к моим ногам песца, при этом почему-то абсолютно не реагируя на зэтку.

Однако, похоже, получает приказ от Кэра не трогать их. Поворачивается – но как-то странно, словно поперёк нашего движения, – и идёт совсем в другом направлении.

Мельком оглядываюсь: вокруг не то комнаты, не то залы, не то просто зоны, чуть по-разному оформленные.

Диваны, столики, где-то вдали поблёскивает поверхность бассейна, в одном месте собраны несколько музыкальных установок – представляю себе, как они грохотали на весь дом!

Но мы проходим в широкую зеркальную дверь и оказываемся на другой половине.

Заметно, что здесь живёт совершенно иной человек. Более взрослый, более непоколебимый. Привыкший всё решать, находиться в роскоши и, похоже, менять женщин. Даже не знаю, откуда у меня это ощущение – просто какие-то штрихи словно привлекают именно женское внимание, призваны продемонстрировать силу, дороговизну и власть.

Большие пространства, прямые линии, всё чётко и почти монохромно.

Проанализировать не успеваю: Ольви заводит нас в кабинет. Такой же светлый, просторный. С единственным тёмным столом и рабочим креслом.