Режиссер Советского Союза

— Запретами вы ничего не добьетесь, — продолжаю гнуть свою линию. — Я же не предлагаю разрешить тиражировать фашизм, что-то человеконенавистническое, порнографию или какие-то извращения. Но человек должен иметь право писать про историю своей страны, декларировать странные стихи и даже рисовать идиотские картины. Когда он поймет, что неинтересен широкой публике, то просто канет в Лету. И самое главное — спадет искусственно созданный ажиотаж. Не удивлюсь, что он сознательно подогревается с Запада. Мы выбьем у них мощный рычаг влияния на нашу молодежь. Запретный плод всегда сладок, этим и пользуются буржуи. Так давайте разрешим неформалам творить, печататься и выставлять свои картины. А разного рода шероховатости должны регулироваться Уголовным кодексом. Если в стране запрещена порнография, то распространитель этого непотребства должен ответить по закону. Но подходить ко всему с точки зрения нынешнего поветрия, запрещая все непонятное — крайне опрометчиво. Мы можем создать целое поколение равнодушных людей, держащих фигу в кармане. Ведь люди понимают, что им искусственно не дают возможность узнать правду. Вопрос это глобальный, я вам набросал общие тезисы только про литераторов и художников. Мое предложение — возглавить процесс, но аккуратно, и зарабатывать на этом деньги для страны. Заодно снять напряжение в некоторой части общества, которое в будущем выльется в более сложные проблемы.

Пользуясь очередным затянувшимся молчанием, продолжаю:

— То же самое касается музыки. Зачем притеснять Высоцкого, если его слушает вся страна? Или тот же Окуджава не может выпустить пластинку со своими песнями. Вот и будут такие авторы уходить в подполье, записываться на непонятных аппаратах, а пластинки пойдут через левых распространителей. А государство при этом станет терять деньги за непроданные записи. Но самое главное — это потеря умов людей, которые должны верить своей стране. Взять тех же «Битлз» и прочих «Ролинг Стоунзов». Насколько я знаю, СССР не подписывал никаких документов по защите авторских прав. Так завалите вы магазины пластинками и катушками с песнями западных групп. Зато вы сразу выбьете почву из-под ног всяких спекулянтов и особенно иностранных манипуляторов. Понятно, что человек — скотина неблагодарная и ему всегда будет мало. Ну, так и над этим надо работать. Не стесняться и обсуждать животрепещущие темы. Я вот съездил в Минск и был просто очарован нашей молодежью. Из них можно лепить кого угодно, лишь бы не испортить. Только если вы упустите момент, то и они через несколько лет будут держать фигу за спиной. Говорить будут то, что кому-то надо, а думать совершенно иное. Равнодушие общества — это страшный диагноз. Его надо лечить, как вариант через культурные мероприятия. Одно дело — вещать о самом прогрессивном обществе, и совсем другое — доказать собственным гражданам на деле, что мы им являемся.

Фурцева далеко не дура. Назвать ее какой-то уж жутко прогрессивной неверно, но мадам реально работала. Она сама пыталась в свое время брать под мягкий контроль разного рода молодежные движения, вроде битников. И подходила к этому отнюдь не формально, давая поручения помощникам. Сама вникала в ситуацию, разговаривала с людьми и по итогам этого принимала решение. Я же полез со своими советами, потому что больно смотреть на весь этот идиотизм. Никто же не требует завтра свободы слова, которой в реальности не существует. Но зачем самим давать повод всяким вражинам раскачивать лодку и перехватывать влияние над собственной молодежью?

— Ты понимаешь, что сейчас наговорил на полноценную статью? Еще и меня под монастырь подведешь.

— Могу произнести свою речь хоть генсеку, но сомневаюсь, что он поймет. У нас же все хорошо и скоро наступит коммунизм.

Поняв, что я глумлюсь, Фурцева изменилась в лице. М-да, чего-то товарищ Мещерский перегнул.

— Вон! — прошипела Екатерина Алексеевна.

Товарищи в серых костюмах на выходе из министерства меня не встречали, поэтому я поехал на киностудию. Захожу в кабинет, а там сидит совершенно разобранная Пузик. Надо сказать, что если касается работы, то Оксана реально сильна. Это у нее, видать, от белорусских предков. Работает как робот и никогда не жалуется. Сам иногда от нее в шоке. Трудолюбивый народ наши белорусы.

— Ну и чего сидим? По кому скучаем? — начинаю издалека.

— Сергей сегодня сделал мне предложение, — как-то вяло ответила рыжая.

— Так совет вам и любовь! — произношу совершенно искренне.

Надо кого-то за пузырем послать или самому сбегать. Событие же знаковое. Не каждый день лучший друг женится. Но белорусский комсомол обломал мои порывы.

— Я взяла время на раздумье. Сережа обиделся и ушел. Но самое главное — мне стало понятно, что я его не люблю. А люблю я одного хамоватого и наглого подлеца, который плевать хотел на чувства других людей, еще и издевается постоянно.

Взгляд васильковых глаз, устремленных в сторону этого самого подлеца, не предполагал иных кандидатур. Как же все сложно. А ведь это только начало.