Режиссерская энциклопедия. Кино США

Однако гораздо большим кинематографическим событием стала экранизация Борзэги романа Эрнеста Хемингуэя "Прощай, оружие!" (1932). В отличие от предыдущей ленты война показана здесь весьма впечатляюще. Унылые ряды безымянных крестов, многие из которых вывернуты из земли. Церковный шпиль, сбитый взрывом. Труп солдата с раскштутыми руками на заграждении из колючей проволоки... И весь этот апокалиптический ужас проходит перед глазами зрителей под музыку вагнеровского "Полета валькирий". Возникает метафора мировой бойни, как нового распятия Христа. Появляется наглядный визуальный эквивалент хемингуэевской прозе. (Фильм получил "Оскаров" за лучшую операторскую и звукооператорскую работу). Умело передана в картине и атмосфера обречённости, заданная в "Прощай, оружие!" словами героини: "Иногда мне кажется, что я умру в дождь", Он льется бесконечными серыми струями на протяжении многих сцен каглтшы, создавая столь важное для произведений Хемингуэя настроение. Передать его на экране всегда чрезвьгчайно трудно. Но Борзэги и его оператору Чарлзу Лэнту это удалось.

На месте там были и стеснительный, чуть неловкий, обаятельный Гэри Купер, и маленькая Хелен Хейее с ее ангельским личиком. Правда, сначала по требованию продюсеров режиссер сделал в фильме счастливый конец: Кэтрин выздоравливала. Но потом переснял его, оставшись верным литературному оригиналу, Именно благодаря Борзэги, который всегда умел работать с операторами (считают, что ему принадлежит изобретение мягкого фокуса, когда влюбленных показывают как бы в романтической дымке), его "Прощай, оружие!" по праву считается лучшей из трех экранизаций романа.

В 30-е годы на смену войне в фильмах Борзэги пришла депрессия. В "Крепости человека" (1933) любовь расцветает между двумя безработными (Спенсер Трэси и Лоретта Янг), живущими в жалких самодельных лачугах на берегу Ист-ривер.

Вероятно, из-за своих итальянских корней Борзэги считался режиссером, хорошо воспроизводящим европейские реалии. Поэтому действие его фильмов часто развертывается в Старом свете. Когда после успеха "На Западном фронте без перемен" в Голливуде возникла мода на экранизации немецкой прозы, Борзэги поставил "Маленький человек, что же дальше?" (по роману Ганса Фаллады) — человечную и романтичную историю, развертывавшуюся на фоне многочисленных социальных проблем послевоенной Германии, и "Три товарища" (по Ремарку, сценарий написал Скотт Фицджералъд). Последнему фильму можно предъявить множество претензий в плане его соответствия оригиналу. Но одно несомненно: режиссеру удалось передать ту атмосферу безнадежности и смерти, в которой нет места красоте и силе, что являлось осново полагающим и в литературном первоисточнике.

Ответом на запросы времени стала и хорошо знакомая нам "Сестра его дворецкого" (1943), где обаятельная Дина Дурбия с милым акцентом пела русские романсы — дань союзнику Америки во второй мировой войне. Здесь отчетливо видна и склонность режиссёра к юмористическим характеристикам (эмигрантское окружение брата героини), и тактичное использование музыки, и умение создавать трогательные и правдоподобные характеры в самых неправдоподобных и сентиментальных обстоятельствах.

В 50-е Борзэги работал на телевидении, вернувшись в кино лишь в конце десятилетия. Но успеха уже не было. Смерть помешала ему закончить "Атлантиду", ставившуюся во Франции (ее монтировал Дж. Улмер). В наследство Борзэги оставил миру свыше ста фильмов и ела ну одного из главных романтиков Голливуда, произведения которого всегда пользовались зрительской любовью.

Е. Карцева