Читаем Режиссерская энциклопедия. Кино США полностью

Родился 10 декабря 1960 г. в Белфасте (Сев. Ирландия). Когда Кеннету было девять лет, родители переехали в пригород Лондона Рединг. Брана окончил Королевскую академию драматического искусства с золотой медалью, после чего триумфально дебютировал на лондонской сцене в пьесе "Другая страна" Дж. Митчелла (1982). Получив несколько премий в качестве самого многообещающего молодого актера, Брана впоследствии становится членом Королевской шекспировской труппы, а затем в 1987 г. организует свой собственный театр "Ренессансную театральную труппу" и основным принципом его провозглашает тесное творческое взаимодействие и равноправие в решении художественных задач между режиссерами, актерами и работниками постановочной части.

Главную задачу труппы, для дебюта которой он сам написал пьесу, Брана видел прежде всего в популяризации классического наследия, прежде всего Шекспира. Постановки его драм Брана-режиссер делал максимально приближенными к пониманию среднего современного зрителя, не увлекаясь сложными режиссерскими и пластическими концепциями, но придерживаясь принципа предельной естественности, которому его как актера научило телевидение.

Эти принципы явственно проглядывают в первом большом киноуспехе Браны-режиссёра, шекспировском "Генрихе V" (1989), где он также выступил в качестве исполнителя заглавной роли. Как сам фильм, так и исполнительская манера Браны предельно натуралистичны, затушевывая пышную метафорическую риторику шекспировского стиха и визуально трактуя события основного действия через так называемый "фальстафовский фон". И если визуальной доминантой экранизации Л. Оливье (1944) была средневековая миниатюра, то в кадре у Браны преобладают крупные планы лиц, рваная одежда солдат и комья дорожной грязи на доспехах.

Брана — типичный режиссер телевизионной эры, смешивающий театральные и кинематографические художественные принципы в некое добротное, но маловыразительное среднее. И как актер, и как режиссер, он тщательно прорабатывает каждый отдельный эпизод, мало заботясь о целом. Чего ему не занимать, так это энергии. Он играет, режиссирует, занимается продюсерством, пишет пьесы и сценарии, продвигает многочисленные проекты. После "Генриха V" он снимает в Голливуде стилизацию под "черный фильм" 40-х годов "Снова мертв" (1991), запутанную шараду о переселении душ участников былого преступления в современных героев. (Главную роль детектива и одновременно дирижера-убийцы играет сам Брана, героиню — в то время его жена Эмма Томпсон). Вернувшись в Англию, создает (опять же с собственным участием) английскую вариацию на тему каздановского "Большого озноба" под названием "Друзья Питера" (встреча десятилетие спустя бывших однокашников). Если "Друзья Питера" более всего напоминают по стилю телевизионную драму (кстати, и исполнители ее, помимо самого Браны и Эммы Томпсон, известны более всего по телевизионным сериалам), то снова оказавшись в Голливуде, Брана смело берется за сюжет, уже давно обрабатываемый кинематографом, — за "Франкенштейна".

И снова просветительская задача — прежде всего. Фильм называется "Франкенштейн Мэри Шелли" (1994), он гораздо ближе к повести, чем все предыдущие вариации на ее тему: Существо (Роберт Де Ниро) если и не читает Мильтона (как у Шелли), тем самым указывая на параллель своего бунта против собственного создателя бунту мильтоновского Сатаны против Бога, то по крайней мере довольно связно, хотя и с трудом, изъясняется, обосновывая свою вражду к сотворившему его ученому, в своей фанатической страсти к научному исследованию самонадеянно взявшему на себя роль Творца. Франкенштейн Браны — это исступленный пленник идеи, которая, воплотившись, глубоко ужасает его и доводит до гибели. Повествование не развертывается в каком-то историческом пространстве: несмотря на указание времени и места, камера, ни минуты не стоящая на месте, выхватывает выразительные позы, выражения лица, движения как некие самостоятельные художественные величины, не связанные каким-то общим, цельным видением, в результате чего достигается эффект видеоклипа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Разговоры об искусстве. (Не отнять)
Разговоры об искусстве. (Не отнять)

Александр Боровский – известный искусствовед, заведующий Отделом новейших течений Русского музея. А также – автор детских сказок. В книге «Не отнять» он выступает как мемуарист, бытописатель, насмешник. Книга написана в старинном, но всегда актуальном жанре «table-talk». Она включает житейские наблюдения и «суждения опыта», картинки нравов и «дней минувших анекдоты», семейные воспоминания и, как писал критик, «по-довлатовски смешные и трогательные» новеллы из жизни автора и его друзей. Естественно, большая часть книги посвящена портретам художников и оценкам явлений искусства. Разумеется, в снижающей, частной, непретенциозной интонации «разговоров запросто». Что-то списано с натуры, что-то расцвечено авторским воображением – недаром М. Пиотровский говорит о том, что «художники и искусство выходят у Боровского много интереснее, чем есть на самом деле». Одну из своих предыдущих книг, посвященную истории искусства прошлого века, автор назвал «незанудливым курсом». «Не отнять» – неожиданное, острое незанудливое свидетельство повседневной и интеллектуальной жизни целого поколения.

Александр Давидович Боровский

Критика / Прочее / Культура и искусство