Режиссерское искусство театра кукол России XX века

Режиссеру принадлежит также и идея объявления конкурсов на лучшую кукольную пьесу. В 1926 г. в газете „Рабочий и театр“ публикуется информация о том, что Театром Петрушки объявлен конкурс на сочинение кукольной пьесы для зрителей от 5 до 7 лет, с продолжительностью спектакля не менее получаса и не более часа. Были также назначены премии за лучшие пьесы – 150 и 75 руб. [254]

В конце 1920-х годов театр Деммени перехватил лидерство театра Ефимовых и стал самым известным и уважаемым среди кукольных театров СССР. О театре и режиссере пишут С. С. Мокульский, С. Д. Дрейден, Н. Н. Бахтин, А. И. Пиотровский и многие другие.

Н. Бахтин, отзываясь о Деммени, писал, что „заслуга инициатора и руководителя „Театра Петрушки“ <…> не только в том, что он сумел собрать вокруг себя столько мастеров и любителей своего дела, но и в том, что он создал особую разновидность Театра Петрушки, какой до него не было“ [255] .

Через четыре года после первой постановки – „Арлекинады“, осуществленной, казалось бы, неопытным режиссером-любителем с группой таких же, как он, любителей-актеров, впервые взявших в руки перчаточные куклы, – уже состоявшийся и известный режиссер театра кукол Евгений Деммени осуществляет с перчаточными куклами первую крупную постановку для взрослых: „Свадьбу“ А. П. Чехова (1928).

Вполне разделяя убеждение В. Швембергера, что в театре кукол можно и даже необходимо ставить произведения русской и мировой классики, Деммени понимал, что это все же особый вид театрального искусства, специфика которого определена его природой. Следовательно, и режиссерское искусство театра кукол обязано при постановках спектаклей эту природу учитывать. Кукла не должна точно копировать человеческие движения и жесты, она не может произносить длинные монологи: ее стихия – не речь, а движение и пластика. Сценические время, пространство, ритмы спектакля – все здесь иное, как в Зазеркалье, отстраненное и несколько недосказанное, чтобы дать зрителю пространство для сотворчества и фантазии.

К постановке „Свадьбы“ Евг. Деммени подошел уже сложившимся 30-летним мастером, точно понимающим – а иногда, как сам говорил, „кожей чувствующим“ – особенности этого вида искусства. Он складывал спектакль, где гротеск поступков, действий, мыслей и характеров персонажей был настолько сгущен, что нуждался именно в кукольном, „петрушечном“ выражении.

„Действие спектакля разыгрывалось в трех ярусах, – вспоминал выдающийся актер его театра Н. В. Охочинский [256] . – Нижний – на переднем плане перед накрытым столом, второй ярус – за столом, на некотором возвышении, и третий – музыкантская площадка. Это мы сегодня спокойно говорим, что действие кукол можно строить в любых ярусах, а тогда переход к многоярусной ширме означал целую революцию в сценографии кукольного театра. Сегодня мы не представляем кукольного спектакля без светового оформления, являющегося одним из его художественных компонентов. А тогда действенное применение света было счастливой и яркой находкой. При помощи света возникал и впервые примененный в кукольном театре „крупный план“: музыканты шпарят вальс, мелькают танцующие пары – среди них и стремительно кружащийся вокруг своей партнерши телеграфист Ять, которого, кстати, играл сам Деммени, и играл виртуозно, – наконец, музыка обрывается, все садятся за стол; общий свет убирается, и прожектор поочередно выхватывает из темноты страшные, противные рожи обывателей-гостей… Луч света останавливается на тех лицах, которые по ходу пьесы надо выделить. Потом вновь вспыхивает полный свет, свадебное пиршество продолжается. А финал спектакля? В открывавшемся окне ширмы (еще один пример „крупного плана“) в луче прожектора медленно проходит оскорбленный Ревунов-Караулов. Мгновенная тьма, затем полный свет и музыка – оглушающий разухабистый краковяк. На сцене настоящий разгул. И вновь свет полностью убирался, в музыке – разлад: перепились и музыканты. Неожиданно дикие звуки пьяной гулянки обрывались. Спектакль окончен…“ [257]

На примере этого этапного для режиссера спектакля видно, как опыты и найденные предшественниками элементы режиссерской профессии складываются у Деммени в полноценную и гармоничную постановочную систему. Если специально написанная и умело вплетенная в ткань спектакля Сазоновых „Силы любви и волшебства“ (1916) музыка Ф. Гартмана была одним из двух (изобразительный и музыкальный) основных элементов представкамень» В. Метальникова, 1963), Медвежонок («Один плюс один» И. Феона, 1964), Мяч («Забытая кукла» И. Булышкиной, 1965) и многие другие. Участник Великой Отечественной войны (4-й Кантемировский гвардейский танковый корпус), имел военные награды: орден Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды и др. С 1962 г. вел педагогическую деятельность в Петербургской театральной академии (ЛГИТМиК) на кафедре театра кукол. С 1996 г. – почетный член УНИМа.