Режиссёр. Инструкция освобождения

Иностранные жвачки в городе продавались только в одном месте. На Центральном рынке под названием Озерка. Там стояла старая цыганка и продавала жевательную резинку трех видов: Donald, Turbo и Tip-i-tip. Все по рублю, кроме Turbo.

Turbo по рублю пятьдесят.

Город открыли для иностранцев месяц назад. До этого он был закрытым. Это означало, что иностранцы и иностранные товары, кроме разрешенных, были в нем запрещены.

Цыганка и американские жвачки появились сразу, как только город открылся. Все дети школьного возраста, старше и младше, очень и очень заинтересовались товаром старой цыганки. Это было золотое дно. Цыганка нагрела кучу денег, а Саше помог разбогатеть случай.

Жвачки привозили из Польши польские туристы и оставляли их здесь в обмен на утюги, холодильники, телевизоры, пылесосы, швейные машинки и электрические чайники.

По телевизору в программе «Время» показывали, что все это добро в Польше было дефицитом. А здесь люди шустрые, работники универмагов, могли себе позволить такой обмен. Это им ничего не стоило.

Телевизор в обмен на пять ящиков «Дональдов». В Польше «Дональды» шли по пять копеек, у нас по рублю. Считайте. В одном ящике сто блоков. В блоке двадцать штук жвачек. Двадцать на сто и на пять – пять тысяч. Пять тысяч рублей за телевизор! В то время, с магазинной наценкой из-под прилавка, цветной телевизор третьего поколения стоил шестьсот рублей.

За пять тысяч с ходу можно было купить автомобиль «Жигули».

Полякам телевизор обходился в двести пятьдесят рублей. Получалось четыре тысячи четыреста рублей чистого дохода. Это если работник универмага сам платил за телевизор, а потом сбывал его по бартеру. Но они не тратили свои деньги. Они, работники, меняли телевизор на жвачки и клали в карман все пять тысяч. Потому что телевизоры были государственные, а значит – ничьи. Круто, не правда ли?

Эта первая цыганка со жвачками не была работницей универмага. Там работала ее дочка, что тоже неплохо, так как все деньги оставались в семье.

В двенадцать лет Саша всего этого не знал, про туристов и бартер, знал только, что все яркое, красивое, иностранное и с приятным вкусом, да еще выдувающее большие пузыри – очень ходовой товар для детворы.

Позже заметил, что пользуются спросом не сами жевательные резинки, а этикетки от них и вкладыши. Вкладыши – это такие яркие бумажки, похожие на этикетки, вроде маленьких комиксов. У Turbo это фотографии крутых автомобилей. Вкладыши стоили чуть меньше рубля. Если хорошо поторговаться, то можно продать за рубль и за рубль пятьдесят, но только малолеткам.

Почему малолеткам? Потому что Саша был старше, и они его боялись. Лучше отдать деньги и получить за них красивый вкладыш, чем отдать деньги и получить по шее.

На вкладышах денег не заработал. Слишком много с ними мороки. Слишком долго приходилось убалтывать малолеток, к тому же появился другой источник приобретения вкладышей, и малолетки им воспользовались.

Малолетки менялись вкладышами, играли на вкладыши, и деньгами здесь не пахло. Саше они говорили, что денег нет, и он ничего не мог с этим поделать, потому что имел доброе сердце. Но появились видеосалоны. Они-то его и выручили.

3

Наконец Саша добрался до фильмов. Они были тем «золотым дном», по которому постучали снизу.

Видеосалоны открывали люди, у которых были видеомагнитофоны. Видеомагнитофоны были большой редкостью. В городе они, как иностранцы, долгое время были запрещены. Если у человека есть видеомагнитофон, значит, у него есть собственный кинотеатр и частное телевидение.

Люди, у которых были видеомагнитофоны, договаривались об аренде помещения на час или два в день. Ставили в помещении видеомагнитофон, телевизор, стулья для зрителей – и все, можно было запускать людей и брать с них деньги.

Обычно на сеанс набивалось человек пятьдесят. А таких сеансов было по три в день. Три на пятьдесят – сто пятьдесят рублей. Неплохо за один вечер.

Аренда, как правило, не платилась, потому что видеосалон держал человек, который заведовал территорией. Тот видеосалон, куда ходил Саша, находился в его школе, в спортзале, и держал его учитель физкультуры.

Одновременно с видеосалонами на Озерке появились черно-белые фотографии героев видеофильмов. Видеофильмы были сплошь американскими. Боевики с каратэ, шаолиньскими монахами, фантастика, фильмы ужасов про мертвецов, вампиров, оборотней и инопланетян.

«Оборотень в Париже», «Возвращение болотного чудовища», «Остров дракона», «Мальчик-каратэ», «Тридцать шесть ступеней Шао-Линь», «Командо», «Чужой», «Ниндзя-3» – вот такие и подобные им названия преобладали в репертуаре обычного видеосалона.

Фотографии кадров из видеофильмов, на которых были изображены самые динамичные сцены, оказались неплохим бизнесом.

Саша ездил на рынок Озерка посмотреть на них. Это был самый легкий способ делать деньги. Фотографии раскупались моментально. У каждого уважающего себя пацана над кроватью висело два-три постера с Озерки. И стоили они недешево. От рубля до пятнадцати рублей, в зависимости от формата и крутизны героя. Самые дорогие – с Брюсом Ли и Шварценеггером.