Резидент галактики

Только узкий круг посвященных знал, что чуть подале, в высоком каменном заборе, окружавшем территорию РСУ, имеется дверца, ведущая в крошечный дворик, в котором с трудом размещалось несколько автомобилей, въезжавших с черного хода РСУ. Во дворике день-деньской сидел рыжий детина, охраняя другую неприметную дверь в будочку, похожую на полуразвалившийся нужник. Из будочки же вилась лестница. Идущий по ней в скором времени попадал в глубокие подвалы, служившие некогда погребами для контрабандного вина. В этих помещениях ныне царили барочный интерьер, мягкий полумрак, изысканная, интимная обстановка. Хозяин столовки и содержатель клуба Дадаш-бала (пока не миллионер, но активно готовящийся к вступлению в члены клуба) постарался доставить господам клубменам максимум комфорта и уюта. К их услугам была бильярдная, теннисный стол, нарды и шахматы для интеллектуалов, уютный зал для рулетки, неплохой мультипрограммный телевизор с богатым выбором фильмов на любой вкус, укромные кабинетики для плотских утех и с варварской пышностью обставленный обеденный зал, где нашим новоявленным олигархам прислуживали волоокие напомаженные официантики (товар для изощренного вкуса). Неизвестный никому, но, по мнению клубменов, величайший кулинар мира, некто Басаддуш проводил бессонные ночи, изыскивая новые блюда для тонких желудков вельможных гурманов. К услугам их было все, что только можно было увидеть на приемах в посольствах как развитых, так и развивающихся стран. Обжирались они не хуже римских патрициев. Буфет клуба ломился от напитков заграничной выделки, от тонкой «Метаксы» до тривиального «Бискюи». Однако наши господа предпочитали пить обычную русскую водку. Она до какой-то степени сближала их с обворованным ими же народом.

Но всё это, дорогой читатель, на самом деле было самое заурядное враньё. Пыль в глаза, совершенно не стоющая внимания. Поскольку человек, считающий свои капиталы в универсальной валюте, на самом деле вовсе не нуждался во всей этой позолоченной мишуре, в излишней еде или в небезопасном, хоть и привлекательном спиртном. Ему порой было попросту противопоказано излишне увлекаться даже очень привлекательными девицами. Часто для изношенного сердца оказывался роковым даже ошеломляющий выигрыш. Нет, не удовлетворения своих плотских и эмоциональных позывов желали эти люди, слетавшиеся еженедельно в аэропорт находившийся в нескольких километрах от пресловутой столовки на окраине. В ней и только в ней клиентам могли прогарантировать то, чего не могли бы пообещать ни в одном месте остального цивилизованного мира. С момента приземления и до момента отлёта всем им в этом самом месте была гарантирована полная и абсолютная безопасность и неприкосновенность. От всего, всех и вся, причём гарантирована на высшем государственном уровне. Конечно, существовали определенные рамки, переходить за которые не следовало, ибо там начиналась уже сфера межгосударственных интересов, почему многие перспективные эмигранты так и не решились перенести в искомую местность свои штаб-квартиры. Но перекантоваться с денёк-другой у гостеприимного Дадаш-балы – почему бы и нет? И люди слетались туда. Со всего мира. Не часто, но когда кого-то где-то очень припекало, то… почему бы не пересидеть денёк, не подумать в спокойной обстановке?

* * *

Ну, как, почтенный читатель? Ясно ли вам, в какое святилище ввел я вас? Осознаете ли вы, к сонму каких небожителей сподобились вы прикоснуться нескромным своим взглядом?

Вот они, все перед вами, выстроились как на параде, один другого краше. Директор местной мельницы, «хлебный король» города, дебелый и дородный. В его руки ежедневно стекаются недоданные вам в булочных пятаки и гривенники.

Рядом с ним утопает в пышном кожаном кресле невзрачный красноносый мужичонка – удельный князь небольшого прибрежного островка, «хозяин» сотен рыбаков и десятков баркасов, крупнейший в стране торговец осетриной и некоронованный рыбный король. Его шустрые агенты приносят к вам на работу балыки и икру. Группу дополняет гладкая и самоуверенная физиономия секретаря одного из сельских районов. В клуб он вступил относительно недавно и еще не успел освоиться.

Чуть подальше живописную триаду образовали Гришка Гулбазян (последняя кличка – Калбас), матерый валютчик и аферист, почтенный Мирза-ага, благообразный старичок, благополучно отсидевший полвека на различных базах и складах. На жалованье, с которым иным трудно было бы прокормить и собаку, он отгрохал себе несколько домов в различных курортных зонах Союза, наделил последними моделями «феррари» восемнадцать своих отпрысков (от последних трех жен) и теперь на склоне лет мирно нянчил правнуков.