Резидент. (стадия 1-3)

В последний раз я оглянулся на тот коридор, откуда мы только что вышли. И всё же не смог промолчать и, нагнувшись поближе к охраннику, спросил:

– А остальные? Их там бросят?

Он смерил меня уничижительным взглядом.

– А тебе какое дело?

– Нехорошо это как-то.

– Не тебе решать. Лучше иди и помалкивай. Ясно?

– Ясно. Но всё равно как-то… не справедливо.

– Не справедливо? – Охранник остановился, повернулся ко мне и громким шёпотом сказал: – А ты знаешь, что это за пленные? Ты в курсе, что они творили с нашими солдатами? Это звери! Кровожадные твари, которых нужно было расстрелять в тот же день, когда их взяли! Сволочи, не имеющие никакого права на жизнь! Вот, что это за люди. Была б моя воля, перерезал бы им всем глотки и дело с концом. Пошли, давай. Некогда. Флагман ждёт.

Мы шли дальше. Людей тьма. Все толкаются и шумят. И все стремятся куда-то в одну сторону, туда же, куда и мы.

Скорее всего, охранника слишком задело моё возмущение по поводу пленных, поэтому, он слегка сбавил шаг, нагнулся ко мне и таким же громким шёпотом произнёс:

– Чтобы тебе стало легче, могу сказать: пленных на самом деле не совсем бросят.

– Это как?

– Сейчас над нашей базой стоит голографический маркер с интернациональным кодом, оповещающим всех о том, что в таком-то блоке находятся такие-то люди. Наш враг, когда увидит нашу базу и маркер над ним, сразу всё это поймёт. И тогда уже они будут решать взрывать тут всё или не стоит. Пленные будут в их руках. Если союзные войска их пожалеют, значит базу не взорвут. Если же нет… – Он пожал плечами и развёл руками; дальше он не стал продолжать и снова пошёл быстрым шагом в потоке людей.

За ним поспешил и я.

Немного погодя мы добрались до большого тускло освещённого зала. Всё вокруг наполнялось отдалённым голосом искусственного интеллекта базы, который всё время что-то говорил; оповещения шли непрерывным потоком, но, казалось, искусственного диктора никто не слушает. Все торопились занять места на уцелевших транспортниках.

Охранник свернул куда-то, совершенно не туда, куда стремилась толпа. Оказалось, что мы идём во временный штаб, где собрались некоторые военные. Охранник остановился, посмотрел поверх голов – его рост позволял это сделать – и помахал кому-то. Тут же из небольшой группки военных вышел солдат.

Крудфрид! Честное слово, я чуть не прокричал его имя. Очень рад был видеть этого малого! И первое, что мне бросилось в глаза – он был на двух ногах! Куда делась коляска? Откуда появилась нога?

На его лице сверкала улыбка. Он быстро подошёл к нам, пожал руку охраннику, поблагодарил его и повернулся ко мне, всё ещё сверкая лучезарной улыбкой. Охранник тут же ушёл.

– Ну, привет, дядька! – сказал Крудфрид.

– Привет, дядька! А как это? Где взял новую ногу? Когда ты только успел?!

– А это!.. – Он покосился на ногу. – Это протез. Какой-то там очень технологичный, качественный… В общем, не знаю. Гил-виардский. Врачи сказали, что внутри он полый, и постепенно отращивает мне новую ногу. Как он это делает, не знаю, но сказали, что через два месяца протез будет уже не нужен. Внутри него уже вырастит новая нога. Сейчас я хожу нормально, даже ничего не чувствую. Только иногда покалывает и сильно чешется. Видишь, до чего дошло: калек уже и домой не отправляют, отращивают новые конечности прямо на фронте, в то время как солдат продолжает воевать. Вот так.

– Невероятно.

– И всё это из-за того закона, который запрещает производить клонов-солдат. А было бы хорошо, правда, если бы вместо людей воевали клоны!

– Было бы хорошо, - согласился я. – Но тогда наши циничные правители сказали бы, что война не имеет смысла.

– Почему?

– Потому что люди перестали бы умирать, - полушутя сказал я и развёл руками.

– Ну-у-у… Довод, конечно, спорный, но… Но что-то в этом есть, не спорю! Ладно, не будем о политике. Скажи лучше, ты готов?

– К полёту? Готов. Где наши места?

И тут он рассмеялся; а я понял, что тут что-то нечисто. Вот только, что?.. Ответ не заставил себя долго ждать.

– Место наше в кабине пилотов! – воскликнул улыбающийся до ушей Крудфрид. – Ты же знаешь, что нас разбили в пух и прах. Знаешь, ведь?

– Знаю.

Тут мне всё стало ясно; мой друг-трубач мог дальше ничего уже не говорить. Но он всё равно говорил:

– Пилотов слишком мало. Истребителей всего ничего осталось. Ты думаешь, как мне удалось уговорить командование, чтобы тебя выпустили?

– Ты дал денег.

– Денег, конечно, дал. Но и они бы не помогли, если бы я в конце не рассказал, какой ты замечательный лётчик. Ты ведь пилотировал тот истребитель! И все это знают. Спрашивали меня, как ты себя вёл. Я сказал, что хорошо, доверять тебе можно. Просмотрели записи, где ты меня таскал по истребителю. Многие даже хохотали, когда мы с тобой боролись на полу.

– Ну, а как тебя можно было усмирить! Ведь нужно было спасать тебя, а ты не давался. Пришлось вырубить.

– Вырубил, вот гад! – Крудфрид рассмеялся. – Ты в курсе, что наградил меня сотрясением?

– Сотрясением?