Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Хотя работники Белого дома стараются не испытывать слишком большой привязанности к его обитателям, они обычно переживают за переизбрание действующего президента, не важно, республиканца или демократа. Поражение Буша-ст. в пользу Билла Клинтона показалось шеф-кондитеру Менье «настоящей катастрофой». Он настолько сблизился с Бушами, что искренне не понимал, сможет ли обслуживать другого президента. В этом он был не одинок. После избрания Клинтона ходила шутка, что не вышедшие на работу по болезни работники резиденции подхватили «республиканский грипп».

Отчасти это объясняется тем, что появление любой новой семьи означает, что нужно отбросить свои знания о каждом члене «старой» семьи и начинать все заново. Но большинство собеседников соглашаются, что работники резиденции испытывали к президенту Джорджу Бушу-ст. подлинную, едва ли не глубоко личную привязанность, выходящую за рамки традиционной преданности. Угодить Бушам обычно было несложно, и персоналу быстро стало с ними легко. Как рассказывал главный швейцар Гэри Уолтерс, еще до переезда в Белый дом Барбара Буш уверила его, что не потребует никаких изменений на кухне. «Я не помню ни одного неудачного блюда [в Белом доме], так пусть повара ставят в меню что хотят и каждый вечер удивляют нас».

«А если вам что-то не понравится?» – спросил Уолтерс, отвыкший от таких покладистых первых леди после работы с Нэнси Рейган.

«Скажем шефу, чтобы это больше не готовили», – ответила Буш.

* * *

11 ноября 1968 года, спустя несколько дней после своей победы на президентских выборах, Ричард Никсон и его жена Пэт были гостями четы Джонсон в Белом доме. Джонсон и Никсон были непримиримыми политическими противниками, но на протяжении всего четырехчасового обеда вели себя исключительно дружелюбно. Джонсон удивил своей любезностью даже собственную супругу. «Мне показалось, что Линдон был великодушен и по-отечески снисходителен. Я думаю, что он обращался не столько к Никсону-человеку, сколько к следующему президенту этой страны», – говорила Леди Берд.

Леди Берд показала будущей первой леди второй и третий этажи и уверила ее в «эффективности, преданности и коллективном профессионализме» персонала резиденции.

В сутолоке и стрессе переезда уходящим первым леди случается уделить себе спокойные минуты утром в день инаугурации. «Трудно сказать, какие мысли проносятся у них в голове», – задумчиво говорит Кристин Лимерик. Леди Берд Джонсон писала в своих мемуарах, как ранним утром в день инаугурации – своего последнего дня в резиденции – она бродила по второму и третьему этажам в халате с чашкой кофе в руке. Немногим более пяти лет назад они с семьей переехали в Белый дом, погруженный в траур. Вечером 7 декабря 1963 года, сразу после отъезда Джекки Кеннеди, Леди Берд была растрогана до слез запиской, которую ей оставила первая леди. «Добро пожаловать в твой новый дом, Леди Берд. Помни – здесь ты будешь счастлива», – написала Джекки. При воспоминании об этом чувство скорби тех первых нескольких месяцев вновь напомнило о себе.

Она постояла в Желтом овальном кабинете и в Гостиной Линкольна, стараясь в последний раз проникнуться их богатым историческим прошлым. Она говорила свое «последнее прости» месту, которое называла домом в течение стольких лет. «Отчасти это была потребность убедиться, что мы не забыли ничего из личных вещей, но в гораздо большей степени я хотела просто стоять и впитывать атмосферу», – писала она.

Леди Берд заглянула в комнату своей дочери Люси, заваленную полупустыми сумками и коробками, затем полистала гостевую книгу с перечислением всех, кто побывал у них за эти годы. Поднявшись в Солярий, она изумилась тому, как изменился он без мебели. «Его характерные черты исчезли – теперь он выглядел пустым и холодным. А какой живой и веселой была эта комната – цитадель молодых!» На государственном этаже она ощутила легкий аммиачный запах – горничные, буфетчики и практически весь остальной персонал резиденции уже готовили ее к появлению Никсонов.

Во время инаугурационного парада персонал выполнял необычную задачу. Уходящий президент был большим любителем теленовостей и заполнил Белый дом телевизорами. По словам Брайанта, Линдон Джонсон восседал как король перед четырьмя телевизорами и смотрел на себя. «Так и сидел, иногда отпуская комментарии, переключая звук с одного телевизора на другой, а то и включая все вместе на полную громкость». Ричард Никсон, напротив, был известен своей нелюбовью к этому виду СМИ, и после его избрания персоналу было поручено убрать большую часть телевизоров. Их выносили, хотя работникам очень хотелось хоть краем глаза увидеть телетрансляцию инаугурационного парада.