Ри (СИ)

Гадать, как именно щенка довели до подобного душевного состояния, Бабре не хотелось. Скорее всего, пустили по кругу, отдав на несколькочасовую «обработку» охране, и случилось это совсем недавно — гиенка пока не отошел от глубокого шока. Или последний клиент сломал — кто знает, какой садист купил его «поиграться».

Без разницы, в принципе, результат-то в обоих возможных случаях был одинаковый — тяжелая психологическая травма.

Наверняка Лэ сейчас чувствовал себя невыносимо грязным изнутри и снаружи, истоптанным, измаранным и мечтал развеяться туманом, только чтобы бритый огромный альфач не напал и исчез!

— Шшш, — повторил Бабра, бочком отступая к ведущей из спальни двери и выскальзывая в коридор. — Подожди чуть-чуть, пожалуйста, я Ри позову.

Подросток проводил медведя мутным взглядом и похожим же встретил вошедшего через пару минут брата. По мере приближения Ри его разукрашенное синяками лицо постепенно менялось — выражение безграничного ужаса таяло, уступая не менее безграничному изумлению и первой, робкой радости. Узнал.

Получивший от Капа подробнейшие инструкции по поведению в ближайшие дни Ри осторожно присел рядом с братом на край постели.

— Привет, — сказал негромко, не пытаясь прикоснуться, и показал бутылочку минералки.

Лэ молчал, смотрел.

— Воды дать?

Лэ едва заметно кивнул и жадно облизнул саднящие, потрескавшиеся до крови губы. Подросток не был уверен, что не вырвет, если сделает несколько глотков, но во рту у него царила пустыня.

— Тогда возьми?

Лэ не торопился протягивать руку за вожделенной бутылочкой, опасался подвоха. В принципе, воду предлагал Ри, брат однопометник, но вдруг ударит… Хотя, по идее, Ри раньше без веской причины не дрался…

Наконец, жажда победила осторожность. Частично.

— Я не могу, — прошептал альфочка сквозь всколыхнувшее грудь рыдание, и глухо закашлялся. — У меня… руки… не поднимаются… Ри, помоги…

Разрешил сократить разделяющую их дистанцию, хоть и боялся телесного контакта до судорог.

И Ри понял — медленно, как учил тять Кап, придвинулся на десяток сантиметров, свинтил у бутылочки пробку и опять же медленно поднес Лэ к губам. Не настаивая на обнимашках и поцелуях, о которых молила исстрадавшаяся по родному с утробы папА существу душа.

Успеется еще. Дать Лэ время заново привыкнуть к любви и членам семьи, постепенно.

«Хорошо, что я расчесал и заплел ему волосы, пока он спал. — подумал Ри печально, с трудом сдерживая слезы, пока брат давился водой. — Сейчас не подпустил бы, наверняка. До завтра коса продержится, не распустится, а утро вечера мудренее. Но вот как уговорить его обработать швы, неясно совершенно. Задачка…»

Выпитую воду Лэ вырвал почти сразу, прямо на одеяло, отполз в самый дальний угол постели и скорчился там, завалившись от слабости набок, в позе эмбриона и закрывая руками голову — ждал наказания за провинность. Всхлипывал тоненько, бормоча словно в бреду: «господин, я нечаянно, нечаянно… я не хотел…»

К каким господам взывал подросток, если в спальне кроме него и Ри никого не было? Хоть рабом себя не называл, уже счастье. По идее, испачкавшегося в рвоте бедняжку надо было поднять, отвести в ванную, умыть и переодеть, но стоять самостоятельно он сейчас вряд ли бы смог. И Ри растерялся — не знал, что делать.

Немного подумав, альфочка намочил под краном полотенце и, не спрашивая у трясущегося ознобом, зажмурившегося от страха брата разрешения, стянул с него пижамную, заляпанную слизью рубашку и обтер ему руки, лицо и грудь.

Пока искал в шкафу чистый пододеяльник, голый по пояс Лэ запаковался по макушку в одеяло и через оставленную для дыхания дырочку внимательно наблюдал за передвижениями однопометника. Молчал.

— Я нашел тятю Капа, — сказал Ри брату от шкафа. — Мы думали — он умер, а он вовсе не умер, просто сбежал к истинному. Помнишь тятю Капа?

Лэ шмыгнул из одеяльного кокона носом, подтверждая — конечно, помнит, и Ри продолжил:

— Тять Кап живет здесь, в соседней комнате. Его муж — врач. Хороший врач, добрый и веселый. Можно он тебя осмотрит?

Лэ протестующе икнул и мотнул головой. Боялся чужого.

Готовый уговаривать до посинения, Ри, с пододеяльником в охапке, присел на край кровати и невесомо коснулся кончиками пальцев бедра брата через одеяло.

— Муж тяти Капа, — вздохнул. — Тебя не обидит. Клянусь. Он очень-очень хороший! Давай сделаем так, — Лэ икнул, — я его позову, он постоит в дверях, а ты на него посмотришь. Просто посмотришь. А потом уже решишь, злой он или нет. Договор?

Лэ зашебуршался, похрипывая горлом, поразмышлял несколько ударов сердца и ответил, чудо, голосом:

— Договор.

Это была маленькая победа, и окрыленный надеждой Ри достал из кармана телефон — звонить. Гого пришел минут через пять. Просочившись через приоткрытую щелью дверь, он замер у порога скромной тенью.

— Привет, — поздоровался со светлой улыбкой. — Я — Гого, врач. Лысый, да, — парень смущенно похлопал ладонью по бритому черепу, — так жарко у нас тут, в Шувуе, климат… — и развел руками, сокрушаясь по отсутствию волос на голове.