Ри (СИ)

Кар не стал смеяться над фиялочкой, сграбастал его в объятия и страстно поцеловал. Омега уже знал, каким образом наиболее эффективно успокоить любимого мальчика — телесным плотным контактом. Ри с готовностью растаял в крепких руках вожака, отвечая. Он, успевший войти малость во вкус наличия рядом собственного, смотрящего с обожанием и дарящего красивые подарки, отзывчивого на ласку омеги, жаждал секса и обратиться, прямо немедленно, но смущало присутствие других супругов мэсса Кара и щенков — пялились.

— Господин, — мурлыкнул в целующие губы мэсса Кара, — мне кажется или твой аромат усилился?

Кар фыркнул и вернул альфочку на землю.

— Не кажется, — сказал персонально Ри, но имея в виду весь гарем, забавно двигая бровями. — Дня три-четыре, и потеку, вам на радость, мои цветочки. Ох и натрахаемся… Всласть!

Имеющий живое воображение Ри немедленно представил себе безудержный секс на природе в зверином облике, потом сообразил, что участвовать в гоне будут все альфы гарема и чудовищно смутился. Заалел и щеками, и ушками, прикрыл лицо поспешно вскинутым предплечьем.

— Нет-нет, — залепетал. — Господин, пожалуйста, я не смогу… У меня не встанет…

Омега снисходительно потрепал скромника по задрожавшему подбородочку и вздохнул.

— Встанет, — утешил и продолжил, отправляя Ри в окончательный шокированный ступор. — Не ты первый, не ты последний. Как растекусь, сам на меня еще полезешь, рыча и распихивая соперников. Поверь. Да и я про тебя не забуду, не сомневайся, положенным наделю и обязательно рожу тебе в помете хоть одного щеночка… — и вожак мечтательно закатил глаза к предвечернему небу и плывущим в нем белым-белым, воздушным облакам.

На пылающих щеках Ри можно бы было сейчас жарить оладьи. Альфочка по-прежнему отрицал скорую жаркую групповушку и не понимал, как он, такой юный и не самый спортивный, сумеет прорваться к мужу сквозь заслон из пятерых тоже одержимых гоном, весьма тренированных, регулярно бегающих по утрам несколько километров альф. Но раз мэсс Кар обещает и выделяет… Теоретически возможно.

«А, плевать, — в конце концов решил подросток. — Разберусь по ходу».

На данный момент лишь дважды, с появления на свет, бывшего на дикой природе альфочку больше интересовало, водится ли в озере рыба, а в лесу по горному склону — зайцы. Нос шестнадцатилетнего оборотня обонял рыбалку, мягкую шерсть добычи, предвкушались погони и свежая кровь.

— Раздевайся и перекидывайся, вперед, — шепнул Кар, поощряюще сощурившись. — Отнесу твои вещи в дом и догоню. Главное — не потеряйся, далеко не убегай.

Ри послушался, стесняясь семьи мужа, торопливо разделся донага, сунул в руки омеге одежду, смятым комом, и со стоном боли перекинулся в гиену. Не удержался с непривычки на разъехавшися лапах, под явно издевательский хохот альфячьего гарема и омежьей части подросших щенков вскочил и метнулся осваивать незнакомую территорию.

Вел нос. Опустив его к земле, Ри потрусил к озеру, ориентируясь на следы, вроде бы, зайца. Или не зайца, иного аппетитно пахнущего зверька?

Следы привели Ри через стену камышей к воде и пропали. Альфочка озадаченно потоптался по берегу, вынюхивая песок и траву, осторожно потрогал воду лапой — холоднющая, бррр — вздыбил на загривке шерсть и обиженно тявкнул в пространство, не понимая, куда делся зверек. Получалось, уплыл. Но тогда это не заяц?

— Выыыдра, — догнавший как и обещал Кар подошел неслышно и ткнулся мокрым носом в ухо. От омеги вкусно пахло сливочной карамелью и чистой шерстью.

Настроенный поиграть Ри тоненько взвизгнул и отскочил, замотал опущенной к земле головой, приглашая мужа присоединяться. И Кар понял, лязгнул зубами и радостно, словно щенок, а не вожак клана, взрослый родитель четырех пометов, запрыгал вокруг. Омега двигался поразительно легко для своих габаритов, его мощные мускулы перекатывались под шкурой, напрягались и опадали, предтечный аромат развевал ветер.

«Люблю!» — захотелось вдруг крикнуть Ри, подросток в переизбытке захлестнувших чувств вскинул мордочку к расцвеченному закатным пурпуром небу и захохотал, громко, по-гиеньи, приветствуя простор, горы и свободу. Сейчас он и правда любил, но не конкретно мэсса Кара — все. Облака, деревья, озерную гладь, следы выдры на песке, шуршащие, колыхающиеся камыши и птиц в вышине — жизнь. И опять Кар понял, куснул, впрочем, небольно, возле уха и тут же лизнул в нос, нежа и привлекая к себе внимание.

— Хочу тебя, мой цветочек! — рыкнул невнятно — горло гиены не было приспособлено для человеческой речи. Миг, и омега упал набок и закатался, смешно, по-щенячьи неуклюже болтая лапами в воздухе. Не одного Ри пьянила дикая природа!

Таким мужа альфенок еще не видел — не в смысле гиеной, обоим уже довелось в городе, в ночь после свадьбы, заниматься сексом в звериной ипостаси — настоящим и счастливым. Достойным любви.

— Люблю! — повторил Ри вслух, валясь рядом с резвящимся омегой и тоже задирая лапы врастопырку. На этот раз подросток обратился именно к Кару и не солгал — ибо то, что он испытывал сейчас к мужу, иначе как любовью назвать не мог.