Рябиновая невеста

Как жарко! И ноги подгибаются. И кровь прилила к губам, заставляя их приоткрыться, как будто дыхания ей не хватает.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

−Ты не передумала? Может пойдёшь со мной? Что тебя здесь держит? — жарко прошептал Игвар, глядя ей прямо в глаза. — Замок падёт, что ты делать будешь? Куда денешься? Тебя могут убить… А я о тебе позабочусь.

−Нет! Никуда я с тобой не пойду! — она даже помотала головой, чтобы избавиться от наваждения.

Но избавиться не получилось.

Ей кажется с каждым мгновеньем, с каждым словом, притяжение между ними только растёт. И тепло от её ладоней течёт прямо в камень, к которому она прижимается, а оттуда к его ладоням, сплетаясь и связывая их. И хотя они не касаются друг друга, хотя между ними расстояние в пол локтя, но будто и нет его вовсе, так остро она чувствует жар его тела и его горячее дыхание. И от слов, которые он говорил, даже шум реки затих и отдалился.

Взгляд Игвара скользнул по её губам, по подбородку и вниз по шее, а потом замер где−то на уровне груди.

−Какой странный кулон… Очень старый. Твой? — спросил он, опустив руку и осторожно поддев пальцем цепочку на шее Олинн.

Он поймал кулон в ладонь и наклонился, рассматривая, и лицо его было так близко, что Олинн совсем перестала дышать.

−Мой, − пробормотала она сбившимся голосом.

Вырвала бы у него кулон, да боялась показывать руки.

−Откуда он у тебя? Кто подарил? — требовательно спросил Игвар, и зелень его глаз угасла, заполнившись чернотой.

−Не твоё дело!

− Не моё? А может и моё, − хмыкнул он, глядя на кулон. − Тебе бы янтарь подошёл и оникс… Странно, что такой красавице никто не дарит настоящих украшений. О чём только думают бестолковые северяне, − он посмотрел ей в глаза и усмехнулся.

Красавице?

Никто никогда не называл её красавицей. И если бы они не стояли мокрые на берегу реки, если бы он был не монахом, потерявшим память, если бы не смерть вёльвы и надвигающаяся война … Наверное ей приятно было бы такое услышать.

−Это… Это мамин кулон, − прошептала Олинн сорвавшимся голосом и следом воскликнула: − Оставь его в покое! Уходи Игвар! Уходи или…

−Или что? — он прищурился.

−Я закричу. В реку брошусь. Слышишь?

−Так ты не передумала? Не пойдёшь со мной? — спросил он, потерев кулон пальцами.

−Нет!

−Я не привык уговаривать.

−Так привыкай, раз уж ты божий человек! Вроде этому вас учат — смирению! — выпалила она, почти задыхаясь. — Не ты ли только что хотел меня отблагодарить? Так уходи!

−Ладно… Попрощаемся, Олинн — младшая экономка, − он снова усмехнулся и, отпустив кулон, положил руку на камень над её головой. — Знаешь, как прощаются южане?

−Не знаю, и знать не хочу!

−А я тебе покажу. Может пригодится, когда они возьмут крепость, − ответил Игвар с лёгкой досадой в голосе.

−Не возьмут!

− Может ты ещё одумаешься… А знаешь, пичужка, я мог бы просто закинуть тебя на плечо и унести, − произнёс он и вдруг метнул тревожный взгляд на другую сторону реки, где ольховые заросли уже утонули в сумерках, и повернул голову, вглядываясь во что−то, а потом добавил: − Но я не стану этого делать. Не сейчас.

−Я отдала богам свой долг и надеюсь никогда больше тебя не увидеть!

−А я уверен, мы ещё свидимся, пичужка.

Он повернулся к ней, дотронулся пальцами до подбородка Олинн, чуть приподняв её лицо, склонился и поцеловал в губы. Так неожиданно и не спрашивая…

Не то чтобы Олинн не знала, что такое поцелуй. Знала уже… Но, что поцелуй бывает таким… Нет. Не знала. И насколько сам Игвар её пугал и внушал трепет, настолько этот его поцелуй оказался на него не похож. Нежный, хотя и грубый одновременно… И такой страстный… Он коснулся её губ сначала мягко, а потом смял, не встретив сопротивления, требуя ответа так жадно, что она не могла даже вдохнуть и уступила, не в силах сопротивляться. Лишь приоткрыла свои губы ему навстречу, глотая воздух вместе с поцелуем. А он будто торопился, и хотел одновременно и попробовать, и запомнить, и утолить голод.

Олинн не ожидала этого поцелуя. Она не собиралась ему отвечать. Она вжалась в камень, что есть сил, и будь её воля, наверное, растворилась бы в нём. Но камень не пускал, а жар от ладоней опутал, словно паутиной, растекаясь по телу. И вместо того, чтобы ударить настойчивого монаха или вывернуться и убежать, она отвечала на его поцелуй, ощущая, как что−то обрывается внутри, как тугая струна, и падает вниз. Голова закружилась и подогнулись колени, а ладони уже просто жгло, вот−вот начнёт плавить камень. И так невыносимо захотелось прикоснуться к нему. Или чтобы он прикоснулся.

Но он не стал.

Игвар чуть отстранился и прошептал ей прямо в губы:

−Я так и думал. Будешь скучать по мне?

А Олинн стало так стыдно за всё! За то, что вот он поманил и она растаяла. И эти его слова, словно ножом полоснули по сердцу. Она, вздёрнула подбородок и произнесла жёстко, глядя Игвару прямо в глаза: