Рябиновая невеста

−Скучать? Нет, не буду! Ты, видно, забыл, как звал в беспамятстве женщину по имени Лирия. Просил её не уходить. Ты думал, что я− это она. Ты и руку мне целовал, думая, что это она. Надеюсь, ты и её вспомнил? Или память твоя возвращается, как тебе удобно? Наверное, где−то на юге Лирия ждёт тебя, а ты тут целуешь других девушек и зовёшь с собой на край света.

Игвар оттолкнулся от камня и сделал шаг назад. И его лицо вмиг стало непроницаемым, лишь в глазах засветилось снова что−то дикое, необузданное, что ещё в прошлый раз так сильно напугало Олинн. Она поняла, что сделала ему больно. Может он не помнил этой Лирии, а может вспомнил только сейчас, но эти слова его отрезвили, прошлись по нему будто кнутом. Он шумно вдохнул, снова посмотрел на противоположный берег, а потом бросил коротко:

−Прощай, пичужка, − и зашагал по песку к реке.

Олинн даже сказать ничего не успела, как он нырнул в тёмные воды Эшмола и поплыл к противоположному берегу.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 10

Великие боги! Куда же он на ночь глядя! Там же бродят эти твари, они же его съедят!

Она подбежала к кромке воды, вглядываясь туда, где ещё недавно мелькала белая рубаха Игвара, но темнота сгущалась, и уже ничего нельзя было рассмотреть.

Неужели он не доплыл до берега? Он же был ранен, ну что за дурень! Зачем он это сделал?!

Она залезла на корягу и всматривалась в заросли на противоположном берегу. Но на берег никто так и не выбрался.

−Прощай… монах… или кто ты там, − пробормотала Олинн в растерянности, прижимая ладонь к губам.

Она даже не знала, что чувствует сейчас. Боль? Испуг? Сожаление? Или всё вместе?

И зачем она сказала ему про эту Лирию!

Но долго стоять и раскаиваться ей не пришлось, среди тёмных ветвей на той стороне реки внезапно вспыхнули и погасли зелёные огни. А потом ещё раз, чуть левее и ближе. И ещё… И она поклялась бы, что это были чьи-то глаза, которые смотрели прямо на неё.

Волки! Или призрачные гончие?!

Сердце сорвалось в галоп, Олинн соскочила с коряги и в панике оглянулась − куда бежать?! Карабкаться вверх по склону? Он такой крутой, что она не успеет выбраться до темноты. Там всё заросло, и взбираться придётся долго, да ещё и холм обходить. Вот только не хватало ей из−за этого монаха стать добычей каких-то неведомых тварей!

Она так разозлилась на Игвара, что, кажется, сама бы утопила его в реке! Но в тот же миг, взгляд упал на кучу веток и топляка, наваленных у основания скалы. Олинн сразу вспомнила о тайном проходе под замком и бросилась туда, где, за этими ветками, находилась небольшая пещера в основании скалы. И не пещера даже, углубление за выступом, в котором пряталась приземистая узкая дверь. Там и находился тайный спуск из замка прямо к воде. За этой дверью ступени узкой винтовой лестницы и её спасение! А главное, от этой двери у неё есть ключ на связке! Вернее, ключ-то от другой двери, но замок тут такой же, как и в одной из верхних кладовых! И этот ключ должен подойти.

Олинн взмолилась Луноликой, чтобы ключ подошёл и побежала к скале. Она пробралась сквозь ветви и коряги и нырнула в темноту пещеры за каменным выступом. Дрожащими руками схватила связку ключей, благодаря богов за то, что кольцо оказалось так плотно пристёгнуто к поясу и ключи не утонули в реке, когда она падала. А то не твари, так эйлин Гутхильда убила бы её, наверное, за потерянную связку.

Она быстро нашла ключ, но долго не могла попасть в замочную скважину − было темно, а пальцы дрожали и совсем не слушались. И в тот миг, когда ключ, наконец, провалился в гнездо замка, Олинн услышала тот самый жуткий утробный вой, который донёсся с той стороны реки. Только в этот раз твари завыли все и сразу, а не по очереди, как в прошлый раз, и от этого воя, даже воздух задрожал.

— Ох, Луноликая! Защити меня от всякого зла! — торопливо забормотала Олинн и налегла на ключ.

Замком очень давно не пользовались, и из-за этого ключ, хоть и поддался немного, но проворачиваться никак не хотел. От усилия, страха и обиды у Олинн даже слёзы выступили на глазах. Она услышала, как вой усиливается, и будто перерастает в зловещий хохот, и от этого жуткого многоголосья всё внутри неё застыло. Захотелось сжаться в комочек и забиться в угол, надеясь, что эти твари её не найдут. Но потом, вслед за воем, раздался человеческий вопль, полный боли и страдания, и всё, что смогла подумать Олинн — звери добрались до Игвара.

И от этого леденящего душу крика в ней проснулись неведомые силы. Ладонь стала горячей, пахнуло раскалённым металлом, будто из дверей кузницы, и в тот же миг ключ со скрежетом провернулся, и дверь открылась.