Рядом с тобой

Папа, папочка, родной, любимый… Он вернулся из Югославии, и они поехали в Березино. Заказали памятник маме и Юрке – собака Юркина куда-то исчезла. Посидели на лавочке возле колодца, глядя на крыльцо дома, так и не ставшего родным, на окна с голубыми рамами, мох между бревнами. Новые хозяева выкорчевали сладкую яблоню, об этом рассказала Марковна. Мамин крошечный палисадник с георгинами, розами и лилиями, который она успела создать, исчез, и на его месте серел неуютный двор с досками, сваленными у забора, и хламом, место которого на свалке. Правильно Марковна сказала – куркули. Галя сидела на скамейке и мечтала о доме в Бендерах – вот бы туда поехать! Погреться у печки, пахнущей белилами, поскрипеть половицами, понюхать буфет (вот бы забрать его в Харьков, но, скорее всего, его разрубили на дрова), слазить на свой чердак. Тот самый, куда они с Юркой забрасывали выпавшие молочные зубики, на котором ловили котов, с окошка которого наблюдали за цыганскими таборами. И еще она мечтала о собственном доме, пусть небольшом, но своем. Чтоб только от нее зависело, что с ним делать, чтоб только она могла распорядиться своей и его судьбой, и чтоб никогда никакие Нинки и Кандыбовичи не влезали в ее жизнь!

– Папа, у меня когда-нибудь будет свой собственный дом? – спросила она, глядя на ворота.

Папа обнял ее:

– Конечно, как только тебе исполнится восемнадцать, я куплю тебе квартиру, обещаю.

Она прижалась к отцу:

– Ты будешь жить со мной?

– Зачем? Я уже старый, больной, зачем я тебе нужен? – Папа бросил на нее короткий взгляд.

– Как это – зачем? Ты мой папа, – возразила она, – ты станешь стареньким, а я буду о тебе заботиться.

– Тетя Наташа обо мне хорошо заботится, а ты должна строить свою жизнь. – Он поцеловал Галю в висок. – Я буду помогать тебе, на этот счет не волнуйся.

– Папа, а почему тетя Наташа не любила маму? Она завидовала ей, да? Она хотела замуж за тебя?

Он убрал руку с Галкиного плеча, и на его щеках, до этого бледных, появились красные пятна. Галке показалось, что он хотел что-то сказать, но вместо этого его голова затряслась, потом затряслись плечи и он заплакал, зарывшись лицом в ладони. Теперь она обняла его и долго гладила по плечам, спине и шептала:

– Папочка, не плачь, я люблю тебя, я никогда тебя не брошу, мы всегда будем вместе.

– Да, моя хорошая, всегда…

Памятники поставили через неделю, они уехали в Харьков – и вдруг будущее приобрело размытые формы, вернее, стало зависеть от тетки. Галка поняла это после выпускного вечера. Она всю ночь гуляла на площади Дзержинского и, придя домой, поставила раскладушку и завалилась спать. Она уже проваливалась в сон, когда услышала теткино шипенье:

– Нет, я не буду принимать в этом участия! Еще чего не хватало! Ей еще рано жить отдельно! Да ты знаешь, с чего я начинала?! С коммуналки на ХТЗ, вот пусть она тоже так начинает!

– Нет, так не будет, я обеспечу Галю жильем. Скажи, где она будет жить, если со мной что-то случится?

– Во-первых, с тобой ничего не случится, а во-вторых, вот тогда и подумаем.

Молчание.

– Наташа, пожалуйста, помоги мне, меня этот вопрос очень беспокоит. – Голос папы настолько просительный, что Галка покраснела от стыда и унижения, будто это она унижается перед теткой.

– Последнее время ты стал слишком беспокойным, – парировала тетка. – Давай поедем к морю.

– Нет, я буду с Галочкой, пока она не сдаст все экзамены.

– Зачем? Она без нас будет счастлива.

– Ошибаешься, ей нужна моя поддержка.

– Ну, как знаешь, а я не намерена сидеть все лето в городе.

– Почему все лето? Она сдаст экзамены, и поедем.

– Еще чего! Я привыкла отдыхать у моря три недели с двадцать пятого июля, – стук отодвигаемого стула, – и ни днем позже! А ты предлагаешь середину августа! В Ялте в это время нечего делать!

– Можно поехать в Сочи…

– Я все время отдыхаю в одном правительственном санатории!

Снова молчание.

– Наташа, пожалуйста, не отказывай, поставь меня на очередь.

– И не проси! Еще чего! Папаша решил любимой семнадцатилетней дочурке купить двухкомнатный кооператив! А не жирно?! Это же больше пяти тысяч! Что останется на твоей книжке?

– У меня хорошая пенсия, нормальная зарплата…

– Нет и еще раз нет!

– Тогда я сам все сделаю!

– Ага, – насмешливо говорит тетка, – в моей квартире жилая площадь сорок шесть метров, на каждого приходится больше пятнадцати, так что ни на какой учет тебя не поставят.

– За что ты так с ней?! – Стук по чему-то твердому – наверное, папа ударил кулаком по крышке стола. – Откуда у тебя такое отношение к родной племяннице? – В его голосе негодование.

– Она сама во всем виновата, она неблагодарная. Она не понимает, что я для нее сделала. Я вытянула ее из деревни, определила в элитную школу, она живет в центре города и все равно волком смотрит. У твоей дочери очень тяжелый характер. Это ж надо – за три года ни одной подруги, всех учителей против себя настроила…