Рядом с тобой

Недельный отпуск папа получил, но не использовал. Рано утром одиннадцатого августа, за завтраком, в день, когда они должны были сесть в поезд Москва – Баку, в день, когда уже было ясно: Галя и Салман будут зачислены в институты – Салман сдал экзамены в строительный на две четверки и две пятерки, а Галка в педагогический на три пятерки и одну четверку, – папа уронил на пол вилку, наклонился за ней и упал. Неуклюже хватаясь за край стола, он попытался встать, но снова упал. Галя схватила его под мышки, но поднять не смогла. Он что-то бормотал, а Галя не понимала. Она дотащила его до кровати. Хотела уложить, но он сопротивлялся, вставал, отталкивал ее, совал ноги в тапочки, суетился.

– Папочка, лежи! – Она плакала, пытаясь удержать его.

Ей это удалось, он лег и как-то резко обессилел. Она вызвала скорую. Врач сказал, что у папы инсульт, его отвезли в больницу скорой помощи, положили в палату интенсивной терапии. Галя дала телеграмму тетке, в санаторий. Тетка примчалась на следующий день. Салман два раза в день привозил в больницу продукты и категорически отказывался брать за них деньги.

Папа почему-то просил мандарины. Он их не очень-то и любил, ему больше нравились яблоки, но вдруг с удовольствием начал есть мандарины. Галя кормила его, дольки вываливались изо рта, и он злился, а Галка улыбалась, подбирала и гладила его руку. Она любила его причесывать, потому что видела – папе от этого хорошо, его лицо светлело. В эти минуты в ней крепчала уверенность, что все будет хорошо. Тетка ходила злая, раздраженная, после ее визитов папе становилось хуже, Галя это видела, потому что сидела рядом с ним весь день и выходила из палаты, только когда папе надо было помочиться или еще чего… Она как-то услышала разговор двух медсестер:

– Попомнишь мои слова, эта курва старого мужа-инвалида отправит в дом престарелых.

Галка тогда сильно испугалась, до дрожи в ногах – она сама заберет папу, но куда? К тетке? А если тетка и правда отдаст папу в дом престарелых, а ее на улицу вышвырнет?

– Скажите, я могу ночевать в больнице? – спросила Галя у медсестры. – У вас должны быть койки для иногородних.

Оказалось, в подвале есть такое помещение, рубль за ночь. Там, конечно, не очень выспишься – кто-то храпит, кто-то все время ходит, но это все равно лучше, чем у тетки. На шестой день папа пошел на поправку, начал немного говорить. С утра Галя вытерла его лицо, шею и руки влажным полотенцем, взбила подушку, а когда стала причесывать, он закрыл глаза и что-то пробормотал.

– Что ты говоришь? – спросила Галя.

На помощь пришла медсестра:

– Он говорит: прости, я все тебе испортил.

Галка склонилась:

– Папочка, как ты можешь так говорить! Ты ничего не испортил, ты скоро выздоровеешь. Пожалуйста, поправляйся, у меня нет никого дороже тебя. Я люблю тебя.

Он снова что-то забормотал.

– Он сказал: «Я люблю тебя», – прошептала медсестра, – он говорит… «Саман… Салам… любит тебя». – Медсестра сдвинула брови. – Не пойму.

– Салман, – сказала Галя.

– Да, похоже. Это тот парень, что приезжает каждый день?

– Да.

– Красивый, – сказала медсестра и смерила Галку удивленным взглядом.

Папы не стало на следующее утро, за несколько минут до ее прихода. Ему даже лицо не успели закрыть. Было ощущение, что ей в грудь, в солнечное сплетение, плеснули ледяной водой и она обожгла ее сердце. Все внутри сжалось, и она не смогла заплакать. Она чувствовала себя опустошенной. Приехал Салман, сказал, что никогда ее не оставит и она может на него рассчитывать. Они сидели в коридоре, когда пришла тетка – по ее виду было понятно, что она уже в курсе. Тетка зыркнула на Галю и вошла в палату. Через несколько минут она вышла оттуда, сказала:

– Прими мои соболезнования, – и удалилась.

Пришли два санитара с каталкой. Галю в палату не пустили, она стояла под дверью и ждала. Папу увезли, его босые стопы торчали из-под серо-зеленого клетчатого одеяла.

– Соберите вещи, – сказала медсестра.

Они с Салманом все собрали, а тапочки оставили. Вещи отвезли домой. Тетка была дома, собирала одежду для папы. Галя и Салман выпили чаю с бутербродами, и Салман ушел, сказал, что сейчас же позвонит своему отцу.

Дядя Абу прилетел на следующий день, он сильно плакал. Галя позвонила Марковне, она тоже приехала и привезла в кулечке землю со двора папиных родителей – потом в Березинской газете напечатали некролог, Марковна прислала эту газету Гале.

Из морга папу повезли на Северную Салтовку, на кладбище. Галя думала, что тетка завезет его во двор своего дома, попрощаться с соседями, с домом, двором, так же принято, но тетка не завезла. Дядя Абу остановился в гостинице «Интурист» и сам устроил поминки в ресторане на первом этаже. Тетка уехала домой одна, она даже не окликнула Галю. Прощаясь, Галя поблагодарила дядю Абу, они обнялись. Он проводил ее на улицу и остановил такси.

– Не надо такси, я на автобусе доеду, – сказала Галка. – А ты едешь? – спросила она у Салмана.

– Он останется со мной, – ответил дядя Абу.

Галка похолодела.

– Когда ваш поезд? – спросила она одними губами.

– Завтра в десять тридцать.

– Я провожу вас.