Рядом с тобою всегда (СИ)

— Первый этап закончился хорошо, — сказал вошедший Фламель. — Теперь вам предстоит неделя восстановления — много кушать, делать массаж и не тревожить растущие ноги. Ваша одежда тут.

Быстро одевшись и одев свою Гермиону, Гарри принялся массировать ее ноги, как ему показывал Николас. Алхимику нравился мальчик, воспринимающий все вокруг, как факт и заботившийся, казалось, только об одном — о комфорте и безопасности своей супруги. В детстве трудно встретить такую заботу детей друг о друге… Скорее это прерогатива гораздо более зрелого возраста.

— Чтобы вы не пропускали школу, я могу вам рассказать об алхимии и зельеварении, — предложил детям Фламель и сразу увидел такой знакомый огонек жажды знаний в глазах детей.

Этот огонь он видел каждый день в зеркале, этот огонь заставлял его искать новое и постоянно развиваться, ведь путь познания бесконечен. Глядя юным Гриффиндора в глаза, Николас понимал, что нашел родственные души, поэтому с удовольствием занимался с ними. И дети схватывали даже достаточно сложные преобразования буквально на лету. Возможно, именно это и заставило Фламеля предложить детям ученичество.

— Пока вы учитесь в Хогвартсе, мы будем встречаться на каникулах и общаться посредством пергамента, — сказал Николас. — А после пятого курса, буду ждать вас здесь, вот тогда мы сможем многого достичь.

— Ура! — закричали дети, поразившие старого алхимика силой духа и своими умениями.

За свои шесть сотен лет жизни Николас Фламель видел многое, в том числе и очень сильных духом людей. Но вот дети его восторгали всегда. Стремящиеся жить любой ценой, не оставлявшие надежду, идущие к своей цели. Именно дети и сохраняли желание Николаса жить, исследовать и находить новое.

Прошла неделя и ноги выросли. Они были нетренированными, Гарри и Гермиона еще не умели с ними обращаться, но теперь они могли сами, с помощью тренировок, массажа, достаточно непростой гимнастики, но сами. По расчетам Фламеля, за полгода дети вполне могли научиться ходить, если бы приложили усилия, а в то, что эти двое приложат все возможные усилия, Фламель верил.

***

Плачущий Невилл подошел к мадам Спраут протягивая ей листок пергамента официального вида.

— Что случилось, малыш? — забеспокоилась женщина, принимая пергамент.

— Они… Он… Они… — мальчик ничего не мог сказать, и тогда Помона обняла его и вчиталась в то, что было написано в пергаменте.

Мунго извещал, что в связи с остановкой платежей, вынужден прекратить поддерживать жизнь в родителях Невилла и приглашает их сына попрощаться. Помона отправила Патронуса к Поппи. В ней теплилась надежда на то, что мадам Помфри сможет поддержать жизнь в двух дорогих сердцу ее воспитанника людях. Поппи согласилась сопровождать их в Мунго, чтобы оценить такую возможность.

Скорбный целитель Даррен, который столько лет пытался вылечить чету Лонгботтом, встретил их у палаты, дарившей надежду единственному сыну безнадежных пациентов. Внезапно в палату вошел Гиппократ Сметвик и в глазах целителя Даррена на мгновение мелькнул страх, который заметил только Гиппократ, сразу же напрягшись. Ничего не говоря, он наложил большой диагностический круг заклинаний на пациентов, после чего медленно повернулся к целителю Даррену.

— Что это значит? — с угрозой в голосе спросил Главный Целитель, выдернутый с рабочего места медиведьмой Хогвартса, его старинной подругой.

— Что-то случилось? — поинтересовалась мадам Спраут, смотря на то, как целитель Сметвик наступает на съежившегося мистера Даррена.

— Случилось… Уведите ребенка, — приказал Гиппократ. — Поппи, вызывай аврорат. Инкарцеро.

— Что случилось, Гиппи? — спросила взволнованная мадам Помфри, когда рыдающего Невилла увели.

— Продиагностируй, — посоветовал целитель Сметвик, с ненавистью глядя на коллегу-целителя. — Ты, отрыжка выльхи, где настоящие пациенты?

— Погоди, — прошептала Поппи, накладывая диагностику. — Как так?

— Вот и меня интересует, как этот в’грыдбук лечил иллюзии, — выругавшись на тролльем наречии, высказался Главный Целитель.

В глубоком подземелье замка Хогвартс проснулись двое. Они лежали и смотрели друг на друга, вспоминая. Память просыпалась неохотно, будто была заблокирована, но со временем заклинание ослабло. Мужчина смотрел на женщину, медленно узнавая ее, она же узнала мужа сразу.

— Фрэнк? Что мы здесь делаем и где наша одежда?

— Надеюсь, это не ролевые игры, — пробормотал мужчина, выбираясь из каменного саркофага и помогая выбраться жене. — Что последнее ты помнишь?

— Дамблдор наставил на меня палочку… Подожди! Невилл! Что он сделал с сыном? — забеспокоилась женщина.

— Канди! — позвал мужчина и перед ними возник очень старый домовой эльф, который с плачем принялся обнимать ноги потерянных хозяев. — Принеси нам одежду и палочки. Где мы находимся?

— Вы в Хогвартсе, хозяин, — пролепетал эльф, доставляя указанное.

— Где наш сын? Где мама и кто сейчас в поместье?

— Ваш сын плачет в гостиной своего факультета. Леди Августа погибла, а в поместье предатель крови Элджерон, который думает, что является главой рода.

***