Рядовой свидетель эпохи.

Иногда в Управление приходили сверхсрочные оперативные задания от высокого командования. В выполнении нескольких таких заданий мне довелось участвовать. Было это, кажется, весной 1949 года. Поступило срочное распоряжение в институт от Министра обороны — переиспытать силу отдачи новой пушки (вроде это была пушка НР-23), установленной на последней модели истребителя Ла-5. При стрельбе из новой пушки начали ломаться ее лафеты, то есть та часть конструкции, стрелково-пушечного комплекса, с помощью которой пушка крепится к самолету или двигателю.

Как часто бывало в таких случаях, конструкторы лафета пушки, которым, естественно, предъявили претензии в первую очередь, доказывали, что им была задана неверная сила отдачи пушки, что она при разработке пушки была неверно замерена, и что виноват разработчик пушки. Нашему управлению и было приказано в самом срочном порядке переиспытать силу отдачи пушки новейшими методами. Каким методом испытывали силу отдачи раньше, я не знал, был далек от этого. Надо было изобрести новый метод..

Была срочно создана бригада на выполнение этого оперативного задания, руководителем ее был назначен заместитель начальника управления по научно-исследовательской работе подполковник В.А. Протопопов. Ведущими инженерами, кажется, были назначены капитаны Быковский и Орденков. Я в этой бригаде должен был произвести осциллографирование силы отдачи и представить в акт по испытаниям обработанную осциллограмму. Работа эта заняла у нас тогда целые сутки. Начали мы работу в середине дня, когда Протопопов где-то достал пермаллоевые датчики, применявшиеся тогда при взвешивании самолетов. Мы их протарировали под какими-то прессами, то есть сняли зависимость выходного напряжения датчика от силы его нагружения, приспособили к специальному стандартному лафету авиационной пушки. Опробовали наше приспособление стрельбой из пушки.

К этому моменту наступила уже глубокая ночь. Перед самым ответственным этапом работы — контрольными отстрелами, нас с испытательной трассы свозили в столовую, вспомнив, что мы провозились с тарировкой и приспособлением и без обеда, и без ужина. Хорошо нас покормили (для этого специально организовали дежурство в столовой работника кухни и официантки). Возвратились на трассу стрельбы, но тут, как на грех, выключилось силовое электропитание лаборатории. Пришлось разбираться, в чем дело, лазать по щитам электропитания, находить и устранять неисправность. Это тоже заняло немало времени. Вот так и протянулось время до утра. Только ранним утром, после нескольких проб записали чрезвычайно кратковременный электрический сигнал, характеризующий процесс отдачи пушки во времени, на осциллограмму. И только ко второй половине дня, то есть ровно через сутки практически непрерывной работы, представил я проявленную и размеченную осциллограмму испытаний.

Помнится другая подобная работа, типичная для старшего техника- испытателя моего профиля. Она была связана с замером времени полета снаряда авиационной пушки орудийной башни самолета Ту-4 от момента выстрела с летящего самолета до момента попадания снаряда в наземную цель. Задача возникла в связи с тем, что было замечено увеличение промаха снарядов при стрельбе с борта самолета Ту-4 по целям, находящимся под курсовыми углами, близкими к 90 градусам. Возникла гипотеза о том, что при стрельбе с борта под такими углами возникает так называемый «бортовой эффект». Суть этого эффекта заключается в том, что при стрельбе с борта под прямым углом к продольной оси самолета вылетевший снаряд, представляющий собой гироскопическое тело, претерпевает боковое воздействие потока забортного воздуха, в результате чего у него возникают нутационные движения вокруг продольной оси, увеличивается его лобовое сопротивление и время полета, по отношению к расчетному. Наша задача заключалась в том, чтобы замерить это время при реальной стрельбе во время полета самолета над полигоном.

Разработали с ведущим инженером методику и схему эксперимента. Она сводились, примерно, к следующему. В момент одиночного выстрела с борта самолета посылается, а на земле в районе трассы, на которой выставлена цель, принимается радиосигнал момента выстрела. На земле момент взрыва снаряда фиксируется с помощью специального микрофона. При поступлении радиосигнала в момент выстрела запускаются специальные электронные часы высокой точности, при поступлении сигнала о взрыве снаряда электронные часы останавливаются. По интервалу времени между этими двумя событиями определяется действительное время полета снаряда.

Подобрали аппаратуру, тщательно ее проверили. Микрофоны у цели, по которой будут производиться выстрелы, соединили с лабораторным корпусом, запитали от автономного источника электропитания, настроили приемник радиостанции. Все проверили — перепроверили, установили связь с бортом самолета. Местоположение самолета, высота его полета контролируются наземной службой, обеспечивающей испытания.