Рядовой свидетель эпохи.

Теперь еще о том в книге, с чем, как представляется, нельзя согласиться. В. Кожинов утверждает: «...тот факт, что в 1941-м не менее трети наших тогдашних вооруженных сил так или иначе «сдались», свидетельствует, увы, о мощнейшем превосходстве врага». Во-первых, надо заметить, большое количество наших войск попало в плен в окружениях, в большей части измотанные, раненые, голодные, израсходовав боеприпасы. О мощи противника здесь тоже, мне кажется, не следует говорить. Превосходство немцев было в лучшей подготовленности войск к боевым действиям, в организованности и агрессивной целеустремленности, боевой многоопытности высшего командования. Это они агрессивно, дерзко, сильно рискуя зарваться, устремились вперед через сохраненные кем-то для них мосты и переправы на границе, тактические успехи, явившиеся следствием первых ударов, для многих наших командиров — внезапных ударов, мгновенно развили в оперативные и оперативно-стратегические успехи. В противовес у нас — бездеятельность, безынициативность, беспечность командующих фронтами в последние предвоенные дни, приведшие к тому, что авиация, особенно в полосе Западного фронта, была подставлена под удар немецкой авиации и погибла, растерянность их и потеря управления своими войсками. Следствием этого явилась потеря управления фронтами со стороны Наркомата обороны и Генштаба.

Сталин в тот момент не занимался управлением войсками, чисто военными вопросами, сваливать на него перечисленные промахи нашего командования — подло. Его величайшая заслуга перед Отечеством в том, что он много внимания уделял главному в предвоенный период — он ковал военно-промышленный потенциал страны. Мы не были слабее немцев в основных видах вооружения армии и в соотношении военно-промышленных потенциалов. Уступали немцам несколько в стрелковом авиавооружении, существенно — в развитости радиосвязи. Уступали также в войсковой ПВО, в моторизации пехоты, т.к. на Германию работала автомобильная промышленность Франции и Чехословакии. Нельзя не признать и тот факт, что немецкая промышленность, в том числе и военная, была более развита в технологическом отношении, обеспечивающим высокое качество машиностроения. Это традиционное преимущество немцев, начиная с прошлых времен, со швейной машинки «Зингер». Но в оперативном развитии серийного производства военной техники, особенно танков, советская промышленность оказалась значительно сильнее. К величайшему сожалению и всеобщему недоумению, в первые же недели войны колоссальное преимущество в оснащенности армии боевой техникой было утеряно.

Разгромив нашу авиацию на аэродромах и захватив господство в воздухе, немецкая авиация смогла парализовать обеспечение наших танковых частей и воюющих фронтов вообще горючим и боеприпасами. Немецкие танковые клинья, замкнув окружения приграничных войск, устремились внутрь страны, надолго захватив инициативу в свои руки. К концу 1941 года армия потеряла 20 000 танков из более чем 22000. Значительное количество военных заводов было в стадии эвакуации на колесах. Перевес в оснащенности и бесперебойном снабжении армии боевой техникой после этого оказался на стороне врага. К моменту оборонительных боев под Москвой Красная Армия оказалась существенно слабее немецкой. (В контрнаступлении под Москвой участвовало всего около 700 танков.) И все же под Москвой не только выстояли, но и нанесли противнику значительный урон, отогнав его на 200 — 250 км от столицы за счет умелых действий выдвигающихся на первый план полководцев — Г.К. Жукова, К.К. Рокоссовского, Д.Д. Лелюшенко, П.А. Белова, М.Е. Катукова, многих других....