Рядовой свидетель эпохи.

«Не добившись успеха в центре, на прохоровском направлении, противник силами 11 -й танковой дивизии 48-го танкового корпуса обошел наш 18-й танковый корпус и нанес удар по 33-му гвардейскому стрелковому корпусу... 5-й гвардейской армии. К 13 часам вражеским танкам удалось прорвать боевые порядки 95-й и 42-й гвардейских стрелковых дивизий на участке Красный Октябрь, Кочетовка и продвинуться в северо-восточном и восточном направлениях до рубежа Веселый, Полежаеве. Следовало немедленно ликвидировать угрозу правому флангу и тылу армии. Поскольку мой резерв был уже задейстрован и ушел на юг (навстречу немецкой оперативной группе «Кемпф» — В.Ф.), мне пришлось для помощи А.С. Жадову (командарм 5-й гв. общевойсковой армии — В.Ф.) выделить силы из главной группировки. Было приказано направить 24-ю гвардейскую танковую бригаду... в район совхоза имени К.Е. Ворошилова... Одновременно 10-я механизированная бригада... выдвигалась к району Остренький (9 км. северо-восточнее Прохоров- ки)... Стремительный маневр этих бригад в указанные им районы и решительный их встречный удар по прорвавшимся танкам гитлеровцев стабилизировал положение на смежных флангах 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий. Противник вынужден был здесь отступить, а затем переходить к обороне».

К сожалению, Ротмистров, описывая этот момент Прохоровского сражения, ничего не говорит о потерях ни немецких, ни советских танков. Надо полагать, что они были немалые и с той, и с другой стороны. Так что официальная наша оценка общих потерь 4 ТА Гота в Прохоровском сражении — 350 танков — представляется довольно точной.

В очерке «Танковое сражение под Прохоровкой» П.А. Ротмистров пишет: «В ходе сражения с обеих сторон вышли из строя свыше 700 танков...». Следовательно, потери 5 Гв. ТА вместе с приданным ей 2-м ТК составляют тоже около 350 танков.

Но надо заметить следующее. В составе 5-й Гв.ТА к началу встречного сражения под Прохоровкой было 218 легких танков Т-70, они все, надо полагать, остались на поле боя. А среди 300 немецких подбитых танков 2-го ТК СС были во время Прохоровского сражения только модернизированные танки последнего выпуска Т-Ш (с усиленной лобовой броней и сверхдлинноствольной пушкой калибра 75 мм), Т-1У, Т-У («пантера) и Т-У1 («тигр»). Лобовая броня корпуса и башни у модернизированных Т-Ш и Т-1У, была доведена до 70 и 80 миллиметров соответственно.

Разница в потерях принципиально большая и не в пользу Гота и Манштейна.

Ф. Меллентин, начальник штаба 48-го ТК, 11-я танковая дивизия которого участвовала в танковом сражении под Прохоровкой, опровергая Манштейна, очень убедительно написал в книге «Танковые сражения 1939-1945. Боевое применение танков во Второй мировой воине»:

«К концу дня 14 июля стало совершенно очевидно, что немецкое наступление провалилось... С немецкой стороны потери в личном составе были не так уж велики, зато ПОТЕРИ В ТАНКАХ БЫЛИ ПОТРЯСАЮЩИ МИ, (выделено — ВФ). Танки типа «пантера» не оправдали возлагаемых на них надежд, их легко можно было поджечь... экипажи не имели достаточной подготовки. Из всех «пантер», принимавших участие в боях, к 14 июля осталось только несколько машин. Не лучше обстояло дело в танковом корпусе СС... Русское Верховное главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством... К 23 июля 4-я танковая армия была отброшена на свои исходные позиции».

Гудериан, бывший командующий 2-й немецкой танковой армией, в 1943 году генерал-инспектор бронетанковых войск фашистской Германии, побывавший в период с 10 по 15 июля в войсках и Моделя (группа армий «Центр»), и Манштейна, дал позднее такую оценку действиям немецких танковых сил на Курской дуге:

«В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в технике на долгое время были выведены из строя... Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уж на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику». (Гейц Гудериан. «Воспоминания солдата»).

Как видим, и Гудериан, генерал-инспектор танковых войск фашистской Германии, и Гот, командарм 4-й танковой армии группы армий «Юг», и Меллентин, начальник штаба 48 танкового корпуса, принимавшего также участие 12 июля 1943 года в танковом сражении под Прохоровной, признавали громадные потери в танках 12 июля под Прохоровкой и полное поражение немецких танковых войск на Курской дуге. Все это опровергает совершенно безответственные, утверждения М. Ходаренка, приведенные в его статье «Второе Бородино на Прохоровском поле», опубликованной в «Независимом военном обозрении» за 20.06.2003 г.

Наконец, нельзя не обратить внимание и еще на одну содержательную публикацию, позволяющую понять сущность Прохоровского танкового сражения на Курской дуге 12 июля 1943 года. В августовском журнале № 8 за 2003 год была опубликована очень содержательная статья подполковника А.В. Лобанова — Танковые войска вермахта накануне операции «Цитадель».