Ричард де Амальфи

— Замок Волка не охраняет магия, как ваш, милорд, потому Волк постарался укрепить его так, чтобы никакая сила… У него самый защищенный форт в этих землях. Двойная стена, не говоря уже про вал и ров с водой, на башнях лучники, на стене люди с алебардами. Припасены камни, бочки со смолой. Сам по себе замок неприступен! К тому же в нем десятка три умелых воинов, не меньше двух-трех рыцарей в полном облачении. С ними крестьянам не справиться.

Я повернулся к своим рыцарям, они отсалютовали обнаженными мечами.

— Давай, — сказал я Мигелю, — скажу еще нечто важное. Ты пришел со своими людьми сам, я вас не принуждал. Потому к вам отношение особое. Вы не требуете платы, значит, я дам ее сам и дам вдвойне. Кроме того, будете свободны от налогов. Еще и все оружие, захваченное в замке Волка, — ваше. Я хочу, чтобы вы в своих деревнях имели возможность защищаться. Конечно, от рыцарского отряда не получится, но от всякого рода грабителей, разбойников…

Гунтер пробормотал:

— Более чем щедрый дар.

— Из моей казны, — продолжил я, — каждый из вас получит по десять серебряных монет, раненые — по двадцать, а если кто будет убит, то семья получит пять монет золотом.

— Очень щедро, — повторил Гунтер. — Но, ваша милость, неужели вы попытаетесь напасть на этот неприступный замок?.. У нас нет шансов. Или у вас какой-то хитрый план?

— Плана нет, — ответил я честно. — Но Волк не ждет нападения, да и никто не поверит, что нападу. Ты говорил… или Ульман, не помню, что у Волка впятеро больше людей, а еще на сотни лиг родня на родне! Значит, для нападения привык собирать родню, а если кто посмеет осадить его замок, то осаждающих в свою очередь вскоре окружит родня с многочисленным войском…

— Абсолютно верно, — подтвердил Гунтер.

— Значит, у нас есть только один шанс…

— Какой?

— Взять его замок с ходу. Итак, что мы имеем? Он послал грабить эту деревню большой отряд. Из них четыре рыцаря, двенадцать латников и пятнадцать копейщиков. Очень хорошо… в смысле уже не вернутся, а в замке были бы куда опаснее.

Гунтер кивнул:

— Да, ваша милость. На стенах замка их взять непросто.

— Второе, — сказал я, — в замке их будут ждать, ведь мы ни одному не дали уйти?

— Ни одному, ваша милость.

— Прекрасно. Если возьмем их коней, щиты с гербами, то сможем подъехать прямо к воротам.

— Но их все равно не раскроют, — предупредил Гунтер.

— Я на это не рассчитываю, — ответил я честно. — Быстрее отправь Тюрингема или кого-нибудь на легком коне в Амальфи. Пусть сюда скачут все, кто может держать в руках оружие. Если не возьмем замок Волка сейчас, то он возьмет наш… в мое отсутствие. Я ведь не могу не поехать на турнир!

Гунтер побледнел, быстро переговорил с лучниками, Тюрингем тут же унесся, нахлестывая коня.

— Если сумеем обуздать Волка, — сказал Гунтер с сомнением, — то из врагов останется разве что барон де Пусе, но де Пусе не нападет, это хитрая крыса. Однако насчет Волка… уж очень непросто.

Я молчал, мы уже проехали через лес, приблизились к опушке. А отсюда, прячась за деревьями, можно рассмотреть логово Волка во всех подробностях.

Замок почти квадратный, по углам четыре массивных башни. Самая северная опускается прямо в ров, темная вода всползает по гранитным глыбам в виде склизкой плесени, выше переходит в зеленый мох. Всего три крохотные бойницы, наверху под открытым небом небольшой зубчатый парапет, за ним поблескивают шлемы. Это не лучники, у тех простые войлочные шляпы, кто-то из рыцарей проверяет оборону.

— Когда ворвемся, — послышался голос Гунтера, я отметил, что впервые сказал «когда», а не «если», — лучникам нужно сразу взять на прицел всякого, кто кинется к конюшням. Даже не за конями, а чтоб не поджег, там все из хорошего дерева! Еще чтоб не подпалили зернохранилище или склад заготовок для копий и стрел…

Зигфрид перебил раздраженно:

— А где покои самого Волка?

— Да, — поддержал Алан, — где будет Волк? Говорят, он здесь лучший… Хорошо бы скрестить мечи…

Я сказал громко:

— С Волком придется сразиться мне. И не спорьте.

Они переглянулись, смолчали, все верно, с сеньором положено драться другому сеньору, а Гунтер, что постоянно бдит, сказал обеспокоено:

— А это еще кого несет…

Показалась группа всадников, за ними пешком не меньше тридцати человек с топорами и щитами в руках, все в кожаных доспехах.

Я ожидал увидеть Тюрингема, хотя как это он так быстро, но впереди на поджаром гнедом коне летел Харальд. Остановив в трех шагах, он спрыгнул, подбежал и преклонил передо мной колено.

— Ваша милость, — выпалил он, запыхавшись, — я привел двадцать конных и тридцать пять пеших! Они там бегут, отстали…

— Ого, — сказал я, — но… я за тобой не посылал!

— Ваш посыльный мчался мимо замка, — объяснил Харальд учтиво, — и успел крикнуть, что вы, ваша милость, собираетесь осадить замок Волка. Я всем обязан вашей милости! И потому не должен дожидаться зова.

Он говорил с достоинством, гордо, но просто, как само собой разумеющееся, что обязан принять участие в моей безумной авантюре и, возможно, сложить голову.

Я ощутил ком в горле, поднял его и обнял за плечи.

— Спасибо. Спасибо за верность, Харальд.